существования? Разум неспособен объяснить этого, наоборот, единственно возможный ответ, предлагаемый разумом, будет таков: смысла нет, потому что ему просто неоткуда рационально взяться. Ты умрешь, твои дети умрут, твои достижения забудутся и, в конце концов, от всего, что бы ты ни делал и ни создавал, как бы ты ни стремился стать лучше и сильнее, не останется ничего, в лучшем случае – пепел, а в худшем – просто голое пространство, пустота.
Осознание своей бессмысленной конечности дается тяжело. Очень трудно смириться с идеей, что твоя жизнь – это краткая, не имеющая смысла случайность, ведь каждый день мы делаем выбор и стараемся сделать его правильно. Чем старше мы становимся, тем ближе подступают эти не отвеченные вопросы: для чего все? Для чего я? Найти ответ на них – самая важная работа, на которой человек трудится порой всю свою жизнь.
Недавно мне попалась на глаза книга, о которой я, к своему великому стыду, долго не знала ничего. Это сочинение Л. Н. Толстого «Без любви жить легче». С предисловия оно поразило меня настолько, что мне показалось очень важным зафиксировать его в некоторых лаконичных выкладках, чтобы в трудные моменты жизни можно было освежить в памяти историю духовного поиска Толстого и вспомнить о концепции абсолютной любви.
Книга «Без любви жить легче» – это воспоминания совершенно незнакомого читателю Толстого, человека, который «убивал людей на войне, вызывал на дуэли, чтоб убить, проигрывал в карты, проедал труды мужиков, казнил их, блудил, обманывал. Ложь, воровство, любодеяния всех родов, пьянство, насилие, убийство…», и самое неожиданное в этой книге то, что сам Толстой придал этому своему сочинению ценность более высокую, чем десяткам томов всех прочих его произведений. Это исповедь не художника, но человека, который всю жизнь пытался понять, зачем мы все каждый день просыпаемся в эту жизнь и совершаем те ужасные поступки, о которых потом жалеем.
Самым внезапным для меня стало шокирующее признание Толстого, что в наиболее успешный период своей жизни, когда он был физически здоров, у него была прекрасная семья, он был признанным, печатающимся писателем, именно в это самое время он много и долго думал о самоубийстве. Он чувствовал, что болен, что бьется о стену и не может решить самый важный для себя вопрос. Корнем поразившего его недуга было чувство, что он не может понять, зачем живет и зачем ему продолжает быть необходимым это делать.
«Мысль о самоубийстве пришла мне так же естественно, как прежде приходили мысли об улучшении жизни. Мысль эта была так соблазнительна, что я должен был употреблять против себя хитрости, чтобы не привести ее слишком поспешно в исполнение. <> И вот тогда я, счастливый человек, вынес из своей комнаты шнурок, где я каждый вечер бывал один, раздеваясь, чтобы не повеситься на перекладине между шапками, и перестал ходить с ружьем на охоту, чтобы не соблазниться слишком легким способом избавления себя от жизни».
О том, как это расстройство началось, он пишет следующее: «…пять