дала,
Охраной стал он для царя!?),
Когда с Натальей близким стал,
Его к ней Пушкин ревновал.
Но извернулся от дуэли
Дантес, – женился в самом деле…
Екатерину он избрал,
Для Пушкина роднёю стал.
Коварно как- то и противно,
Поэт замолк, свежи мотивы.
Ему совсем невыносимы.
Писал письмо, чтобы уехать
В Париж. Тянулось это зиму,
И наконец- таки успех!
Позвали. План созрел у тех,
Кто столько сил на слежку тратил,
И сколько денег зря потратил…
Выслать его! – и дел-то всех…
И чтоб он имени лишился,
И в свете больше не крутился,
И жён чужих не соблазнял,
Царя семью не волновал.
Тургеневу его поручим,
Пусть провернёт всё так как лучше.
Но всё подпортил им Дантес,
Стрелял он первым, – вот подлец!
Опасная рана была,
Лечить не взялись доктора.
Одна Елизавета знала,
Как быть, к поэту подползала…
Как в храм, вошла и прошептала,
Ему что делать, – убеждала.
Вручил судьбу свою Хитрово,
Поверил ей тогда на слово.
Добилась Лиза через Долли, —
Хирурга вызвали средь ночи.
Дантес был ранен, но не очень,
Посол месть утолил, доволен.
Поэта подлечил хирург,
Хотя считали, что он – труп.
Лечили год его, скрывали,
Елизавета, Долли знали.
Царь Николай когда узнал,
Взъярился, помнить заказал.
Тургенев знал всё про подмену,
Поэтому сменили «сцену»:
«Отпели» его не в той церкви,
«Похоронили» рядом с мамой.
По предсказанью вещей дамы
Как знал, купил предвидя жертву.
Год пролетел, пора – б по чину
Отметить скорбно годовщину…
Друзья же, помня о запрете
Попрятались, лишь Лизавета
Верна осталась при поэте,
Спасла его, чудес тут нет.
Набрался сил, здоровым стал,
Благодарил, на ноги встал…
План удался, потерян след.
На пристань едет в новый Свет
Навстречу новым приключеньям,
Своё прославив воскресенье.
13 Наследство и предсказание Александру
С высот подоблачных на море
Смотрел поэт, вдали просторы,
И волны белой бахромой
Бегут на берег чередой.
Бескрайны кажутся брега,
Равнина примыкают к морю,
И зелень хлеба на полях,
Стоит и пьет влагу любя…
Преодолели горы – спуск,
Лошадка держит бричку, груз
Привычен, кучер всё- же слез,
Ведёт коня, страхует съезд.
Дурман цветов парил на солнце,
В фляжке с вином виднелось донце.
Кружилась голова поэта.
Неведомо,