на полу пистолет. Теперь оставалось подняться, а это казалось уже непосильным. Он почувствовал страшный рвотный ком, подступивший из желудка.
Раздался рёв. Кобра поднял взгляд и увидел спину гигантского чёрного жука, в которую ударила кровавая струя, ибо он перегородил собой путь, а после со всей злобой бортанул многотонной тушей «рвача» заклинательницы.
“Молодец, парень… Ты просто молодец”, – со слабостью подумал Кобра.
Кровавая ведьма чуть не потеряла равновесие, но пескожук решил в этом убедиться. Царапаясь о копья, выставленные из машины, он ударил в борт ещё раз. Колдунья потеряла концентрацию, кровавые нити лопнули с противным визгом, трупы рухнули, кто на пол кабин, а кто на дорогу, и перекатываясь, остались позади. Следом за ними с криком полетела и ведьма.
Хитин местами оцарапался от такого манёвра, жуку даром не обошлось. Рейдер на мотоцикле проехал мимо Кобры, набирая скорость. Он держал одну руку навылет с глиняный сосудом, фитиль которого только что подпалил, дабы кинуть эту бомбу жуку в спину.
– Прочь от моего пескожука! – крикнул Кобра и дал очередь в спину мотоциклисту.
Две пули попали в цель, три пролетели мимо, а пистолет сухо щёлкнул грязным затвором, патроны закончились. Однако мотоциклисту было достаточно, он уронил снаряд и огненный взрыв от него, ударил по машине, обдав Кобру жаром. Кобра отбросил пистолет, чтоб не мешал. На ходу оставались ещё машины, хотя противников изрядно поубавилось. Последняя «гончая» и «железный рвач», оставшись без командующей ведьмы, развернулись и вышли из боя. Им первым достанутся трофеи и выжившие, если конечно для них это будет иметь значение.
Кобре и товарищам останутся лишь их собственные жизни и имущество, захваченное Коброй. Возможно, этого достаточно. Фура гнала вперёд, Молчун приподнялся, посмотрел на продолжающую преследовать «гончую», разглядел в ней Кобру и тяжело опустился.
Жук выбивался из сил и сдавал позиции. Из пробитого хитина, что пулями, что клинками, стекала янтарно-зелёная жижа, похожая на слизь. Кобра гудками подал сигнал остановиться.
***
Нет ничего такого же особенного, как остановка после боя. Оседает пыль, затухает адреналин. Ты ещё не веришь, что жив, а просто идёшь дальше пружинистой походкой. Вы считаете потери, перевязываете раненых, собираете трофеи, если таковые остались. Решаете, что делать с противником. Последнее, конечно, сейчас не о группе Кобры.
И вроде появилось ощущение пришедшего спокойствия, а вроде постоянно преследовало чувство, будто сейчас пойдёт по второму кругу, и бой начнётся заново. И конечно, нет ничего более особенного, чем встреча с друзьями на поле боя после боя.
– Как Молчун? – спросил Кобра, приветственно отбив предплечье Ворчуну, что остановившись, уже осматривал фуру, накладывал заплатки, подкачивал простреленные шины.
– Жить будет. Жена моя, солнце золотое, его сейчас штопает, – отмахнулся Ворчун. – Я подумал над твоим предложением, ты всё-таки