охрану и Олега Сергеевича, – сквозь зубы произнёс я. – И уберите этих журналистов.
– Алекс, ты же знаешь – чем громче скандал, тем больше просмотров. Мои подписчики обожают такие разборки! – ядовито улыбнулась Милена.
– Ты перешла все границы, – мой голос дрожал от ярости.
В этот момент появился Олег Сергеевич, растолкав зевак:
– Что тут происходит?
– Во-первых, уберите её отсюда, – я кивнул на Милену. – Во-вторых, нам нужно поговорить о работе Татьяны.
Олег Сергеевич внимательно посмотрел на бледную Нику, опирающуюся на меня:
– Врач нужен?
– Всё нормально, – еле слышно ответила она.
Через пять минут охрана выдворила Милену, но я знал – это ненадолго, если Татьяна останется работать со мной.
– Ты уверена, что не хочешь написать заявление? – тихо спросил я Нику, осматривая её порез. – Это уже переходит все границы.
– Не сейчас, Алекс… Мне нехорошо, – её голос дрожал, а в глазах стояли слёзы.
Олег Сергеевич ловко перехватил внимание гостей, а я повёл Нику в уединённую лаунж-зону.
– Дай руку, – мягко попросил я, открывая принесенную кем-то из персонала клуба аптечку. – Будет жечь.
Ника вдруг фыркнула:
– Ты забавный. Я терпела боль от переломов, падений, раскатки коньков. А ты из царапины такую трагедию устроил, – на ее лицо потихоньку возвращался румянец.
– Она больше не появится в твоей жизни, – твердо пообещал я.
– Спасибо, – тихо поблагодарила Ника, посмотрев на меня впервые после поцелуя, а в следующий момент одинокая слеза покатилась по ее щеке.
Не отдавая себе отчета в том что делаю я потянулся к ее лицу и осторожно стер слезинку, желая точно также просто стереть все ее плохие воспоминания.
– Не за что. Посидим здесь немного? – мне очень хотелось оттянуть момент, когда нужно было везти ее домой.
– Хорошо… Обними меня, – её просьба прозвучала так неожиданно, что я на секунду застыл.
Я осторожно обнял её за талию. Ника сняла туфли, поджала ноги и прижалась ко мне, будто искала защиты. Её руки были ледяными, а тело слегка дрожало.
Мы молчали. В тишине было слышно, как бьётся моё сердце – бешено, неровно, как в тот день в детдоме, когда я впервые дал отпор обидчикам.
– Кто эта Милена? – вдруг спросила Ника. – Она выглядит… одержимой.
Я вздохнул. Правда была проста: Милена – блогерша, которая уже полгода преследует меня ради контента.
– Долгая история, – уклончиво ответил я. – Она считает, что имеет на меня какие-то права. Но это её иллюзии.
– А у тебя откуда этот шрам? – я осторожно провёл пальцем по едва заметному рубцу на её кисти.
– Обычная травма в юниорском сезоне, – она шевельнула пальцами. – Девочка на тренировке случайно проехала коньком по руке. У меня этих шрамов везде полно, я уже и не вспомню как все они были получены.
Да, чем больше я ее узнаю, тем более противоречивые чувства испытываю к фигурному катанию: с одной стороны я восхищаюсь силой