звезд – каждая руна была связана с определенным созвездием или космическим явлением. Были руны Северного Сияния, дающие защиту от холода и иллюзий, руны Черной Дыры, способные поглощать вражеские атаки, руны Кровавой Кометы, вгоняющие берсерков в неистовую ярость.
На экране сейчас шла сцена, где драккар Рагнара осторожно пробирался сквозь поле гигантских, парящих в воздухе кристаллов льда, каждый размером с дом. Кристаллы преломляли багровый свет местного солнца, создавая вокруг мириады радужных бликов и опасных оптических иллюзий. Внутри кристаллов виднелись застывшие силуэты каких-то чудовищных тварей с множеством конечностей. Викинги в тяжелых доспехах из шкур и звездного металла стояли на палубе, напряженно вглядываясь в сверкающий лабиринт. Их лица были суровы, покрыты инеем и ритуальными шрамами. Один из воинов, молодой скальд с татуировкой в виде спиральной галактики на бритом виске, тихо играл на странном струнном инструменте, похожем на лиру, сделанную из кости небесного кита – его музыка должна была успокоить духов льда.
Кеша убавил громкость, оставив лишь фоновый гул эпической музыки и треск льда. Он видел этот сезон уже второй раз, но атмосфера мира «Саг Ледяных Ветров» завораживала – мрачная, величественная и совершенно далекая от его собственной реальности. Он откинулся в кресле, краем глаза поглядывая на зеленые индикаторы четвертого монитора. Город наверху жил своей жизнью, пронизанный невидимыми потоками данных. Здесь, внизу, в его теплой рубке, гудели серверы и викинги сражались с космическим холодом. Пока все было спокойно. Слишком спокойно.
Тишина в рубке, нарушаемая лишь приглушенным саундтреком с пятого монитора да ровным гулом вентиляции, начала давить. Кеша посмотрел на кружку с остывшим вчерашним кофе. Пить это было невозможно. Мысль о том, чтобы одеваться, тащиться к автомату в холодном коридоре и получить порцию коричневатой бурды, вызывала почти физическое отвращение. И тут его осенило. Георг. Старик Бискович сидит там, наверху, в тепле и уюте своего кабинета, где, как помнил Кеша, стояла приличная кофемашина, подарок от какого-то благодарного подрядчика. А еще у Георга должен был остаться его, Кеши, старый термос.
Он перевел взгляд на второй монитор и активировал канал связи. После пары гудков на экране появилось лицо Георга Бисковича. Седовласый, с густыми бровями и живыми, умными глазами за стеклами очков в старомодной оправе. Фон за ним был размыт – стопки бумаг, чертежи, корешки книг.
«Кеша? Что-то срочное?» – голос Георга был слегка скрипучим, но добродушным.
«Привет, Георг. Да нет, не срочное, так… Рабочий момент, можно сказать», – Кеша постарался придать голосу максимум невинности. – «Слушай, ты как там, не сильно загружен?»
«Да как обычно, копаюсь в пыли веков», – Георг усмехнулся, поправляя очки. – «Оцифровываем архивы по старой пневмопочте для городского музея. Увлекательнейшее занятие, скажу я тебе. Особенно схемы прокладки