я вам велел не шататься за Бариновым, дал денег на учебу, что вы здесь забыли? – высказал я, голосом праведника отчитывая мальчишку. – Вы должны были забыть сношения с этим человеком и заняться собой. Куда вы потратили мои деньги, на камелий или проиграли?
– Это мои деньги! Волен распоряжаться ими так, как захочу! И вам я ничего не должен! – нагло выпрямившись, взвизгнул Твардовский и, отдав резкий поклон головой, поскакал по сугробам к Баринову, начинающему вопить.
– Не знаю, о чем вы, но, видимо, это он так спасибо сказал, – нахмурившись, подытожил Керр, помогая мне забраться в экипаж.
Дождавшись Розенбаха, мы отправились назад в Петербург. Дорогой Феликс рассказал, что пуля прошла ногу Мишеля насквозь, что Державина от вида крови стошнило. Сперва я подвозил Розенбаха, затем высадил Альберта, который, прощаясь, взял с меня обещание: «Адольф, выслушайте меня со всем пониманием», – говорил он, – «…мой чин, мой статус и звание, моя фамилия, мораль, возраст, в конце-то концов, не позволяют являться на посиделки в кукушке. До сих пор ездил исключительно ради вас, Адольф, но у всего есть разумный предел. Сердечно надеюсь, что больше мне не доведется слышать, что вы загуляли вместе с этой скверной шайкой. Не тратьте свое время зря».
Стоило войти домой, я заметил, что лакеи суетятся. Ивана не было до тех пор, пока я не взошел на лестницу. Дворецкий все мельтешил за мною, выговаривал скороговоркой: «ваше сиятельство, там…», не смея произнести имени. У себя в гостиной увидал Мари, она находилась прямо напротив зеркала. Когда вошел, княжна долго не оборачивалась и глядела на меня в отражение. Лицо émeraude было исплаканным и безжизненным, глаза изливали тонкие ручейки слез. «Неужели ты пришла, потому что волновалась за меня? – обдумывал я, не двигаясь с места». Мария стыдливо опустила сожалеющий взор, зажмурив глаза со слипшимися ресницами. Когда Аранчевская еле слышимо всхлипнула, я не утерпел и, привязав страстным движением рук плечи княжны, прижался щекою к ее черным волосам. Обернувшись, émeraude принялась хаотично расцеловывать мое лицо, прижимая его обеими руками к своим влажным от слез устам. Сердце мое вновь затрепетало и неровно забилось, то пропуская два удара, то выплескивая быстрым ритмом по три друг за другом.
– Жив! – прошептала Мария и впилась в мои губы. – Как рада, что ты жив! Все время ждала тебя, не находила места, мой милый князь!
– Зря волновалась, – ласково ответил я, поглаживая émeraude по голове. – Мишель пока еще жив, с ним ты тоже успеешь повидаться.
– Да черт с ним! Хоть бы и умер, мне все равно! – громко возрыдав, воскликнула Аранчевская, продолжая меня расцеловывать. – Тебя люблю, и больше никто мне не нужен!
– Мария… – мягко начал я, еле сдерживая подступающие слезы.
– Нет-нет, мой милый князь, только послушай! – живо перебила Аранчевская. – Совсем ничего не требую от тебя, натворила слишком много глупостей и должна понести за них наказание. Пускай все будет так, как ты рассудишь, я покорюсь, клянусь тебе в этом!