гу, где мы жарили картошку на запрещённой электроплитке и мечтали о «нормальной жизни».
Эта нормальная жизнь наконец-то наступила, но порой мне очень не хватало той самой тесноты и потертых старых вещей. В этой пусть и престижной квартире, я порой ощущала странную пустоту…
– Ты сегодня рано… – начала я, услышав шаги в коридоре, но обернувшись, замолчала.
Андрей стоял в дверях, с пальто капало на паркет, а в глазах – холодная пустота и решимость. Этот взгляд мне совсем не понравился, потому что раньше я видела такое его выражение лишь присутствуя на важных сделках…
– Вера, нам нужно поговорить.
Я сжала ложку так, что костяшки побелели. Его вид не предвещал ничего хорошего, но и слова тоже. Что-то с фирмой? У нас проблемы?
– О чём? – я скорее выдохнула, чем проговорила, но он и не ждал моего разрешения.
– Я… – он сел за стол, не снимая одежды, а я только сейчас заметила, что он даже не разулся. – Я встречаюсь с другой.
Кастрюля зашипела. Я на автомате выключила газ, но не обернулась. Гораздо проще было смотреть на пузырьки жира, застывающие на поверхности супа, чем до конца осознать, что он сейчас сказал.
– Долго? – сама не зная зачем спросила я.
Что мне даст эта информация? Я смогу его простить, если все это будет мимолетным романом?
– Полгода. – приговорил меня муж, и я прикрыла глаза.
Полгода назад он подарил мне серьги. Говорил, что хочет «освежить отношения»… Освежил, но видимо не наши.
– Ты решил признаться сейчас? – спросила я, все же оборачиваясь к нему, – зачем?
Сжав ладонью край столешницы, я старалась сдерживать дрожь в пальцах, а второй сжимая ложку, которую так и не выпустила, как пробовала суп на вкус. Внутри все готовилось к еще одному возможному приговору.
– Она беременна. – его уголки губ на миг поднялись вверх, будто желая обнажить улыбку от этих слов, но тут же скрывая ее и восстанавливая тонкую жесткую линию.
Ложка со звоном была кинута в раковину. Я не знала, что меня больше злило, его измена или же слова о беременности любовницы.
– Ты же… – я вновь развернулась к нему, а он потупил взгляд. – Ты же говорил, что дети – это обуза. Что мы не готовы. Что Я не готова.
Это было чуть ли не единственной причиной для наших ссор на протяжении всего брака. Он – карьерист, боялся ответственности. Я же сначала смирилась, была убеждена, что уж после учебы мы встанем на ноги и Андрей согласится, потом пыталась давить, потом плакала в подушку, когда гинеколог каждый раз разводил руками: «С возрастом сложнее». А теперь…
– Она молодая, – пробормотал Андрей. – Ей всего двадцать восемь. Врачи сказали, что всё будет хорошо.
Я засмеялась. Резко, грубо, будто вырвала из горла осколок.
Молодая, значит.
– То есть я – старая? Неисправная модель? – с иронией уточнила я.
– Не так, – он потянулся к моей руке, но я отшатнулась. – Я не планировал… Это вышло случайно.
– Случайно? – я подняла брови, – Ты больше десяти лет твердил, что дети разрушат нашу жизнь! А теперь «случайно» стал отцом с какой-то…
– Не говори так о ней! – он вскочил, и стул грохнулся на пол.
Тишина. Даже дождь перестал стучать.
А я вдруг заметила, что он причёсан иначе. Носит новые часы. И пахнет теперь даже не моими духами.
– Уходи, – прошептала я, будто обессиленная всем этим разговором.
– Вера…
– Уходи! Или я кину тебе эту чашку в лицо, – рука сжала первую попавшуюся кружку на столе, будто с издевкой мельтешившую со своей надписью «Лучшему мужу».
Он вышел из кухни, оставляя следы грязных ботинок. Сев на пол, спиной к холодной плите, я прижала чертову кружку к груди. В голове звенело: «28 лет. Беременна. Случайно».
А в ящике стола лежало направление на ЭКО, которое я даже не решилась ему показать. Боялась, что назовёт «истеричкой». Боялась нового скандала, а вот. Он уже, итак, будет папочкой.
Дождь снова забарабанил по стеклу. Я встала, вылила суп в раковину и увидела в окне своё отражение: строгий пучок, морщинки у глаз, халат, купленный много лет назад на распродаже. «Старая модель».
Телефон завибрировал будто из другого мира пытаясь достать меня.
Алиса. Не возьму и будет видимо хуже…
– Привет, солнце! – затараторила подруга на другом конце, – умоляю, скажи, что ты уже глянула новую серию! Я даже… Вера? Ты плачешь?
Я отрешенно прикоснулась к мокрым щекам, даже не понимая в какой момент начала плакать.
– Алис, – хрипло прошептала я, – я… я не знаю, что мне делать.
Обещание Алисы, что скоро будет было будто обещанием, что я смогу это выдержать. Просто немного подождать. Все закончится, все точно закончится.
Шорох, и я резко обернулась, вновь поднимая кружку, желая защититься.
Андрей замер в дверном