Смит, не отпускайте поводья!
Я в замешательстве оборачиваюсь на сердитый голос профессора и обнаруживаю, что соскальзываю с седла, но затем беру себя в руки.
Гребаный ад. Мне просто необходимо успокоиться.
Сильвер подо мной тревожно дергается, резко меняя направление. Мне приходится гладить ее по светлому шерстяному боку, чтобы внушить ей спокойствие. Удивительно, насколько животные тонко чувствуют настроение. Через какое-то время снова мне удается вернуть контроль, однако Сильвер все еще нервничает.
Потому что я нервничаю, черт меня побери! И злость преследует меня все занятия.
Я злюсь на себя за то, что по какой-то причине теряю бдительность и изо всех сил заставляю свой разум погрузиться в учебу. На ужине Эмма и Кэт смотрят на меня с подозрением и пытаются отвлечь беседой, но ничего из этого не помогает. Я улыбаюсь в ответ, притворяюсь, участвую в их разговоре, без аппетита поедая свои овощи, а затем облегченно вздыхаю, наконец, оставшись наедине в пустом зале музыкального класса.
Ну наконец-то.
Из-за проливных дождей воздух стал тяжелый и влажный, смешиваясь с едва заметным запахом пыли от залежавшихся нотных учебников. Я оставляю гореть только одну лампу, освещающую мой пюпитр, и позволяю себе на мгновение отвлечься на сумрачное небо.
Думаю, сегодня будет Томазо Альбинони. Надрывное, печальное Адажио соль-минор идеально подойдет для рефлексии.
Я беру скрипку и подношу ее к подбородку, делая несколько глубоких вдохов. Спустя пару часов непрекращающейся игры у меня болят руки, спина, и ноет шея, но я играю до тех пор, пока небо не становится чернильно-синим. Когда часы пробивают полночь, я откладываю инструмент в сторону и сжимаю пальцами переносицу.
– Пожалуйста, – шепчу я в пустоту. – Можно это чувство уйдет…
Плечи опускаются, я бросаю отчаянный взгляд на рояль. Сегодня все так, как мне нравится: пасмурная погода, темнота в классе и редкие капли дождя, стучащие по окнам.
Просто попробуй, Эль. Ты в безопасности.
Я нерешительно приближаюсь к огромному инструменту и провожу пальцами по гладкой поверхности клапа.
«Будь хорошей девочкой и умоляй…»
Зловещий фантом врывается в мою броню, оставляя огромную пробоину и оглушающее чувство тревоги. Мои руки дрожат, когда я поднимаю крышку, снимаю слуховые аппараты и играю первый аккорд.
Так тихо.
Будто я в вакууме.
Пальцы замирают над клавишами. Моя диафрагма учащенно вздымается, и сердцебиение вот-вот пронзит грудную клетку.
Я ничего не слышу. Боже мой, я ничего не слышу.
Моя рука тут же дергается к усилителям звука, но я останавливаю себя, прежде чем прикасаюсь к ним.
Давай. У тебя получится.
И опять этот мрачный голос на ухо. Мурашки по коже. Сбившееся дыхание.
Иногда я так сильно ненавижу свой больной разум.
«Потрясающе… Ну разве ты не прелестный маленький подарок?..»
Взгляд падает