фоне выглядел иначе. Спокойный, сдержанный, с точными, выверенными движениями. Ему было свойственно больше наблюдать, чем говорить, но при этом в его взгляде всегда была сосредоточенность. Он умел держать дистанцию, но не выглядел отстранённым. В отличие от Серафима, который притягивал людей своей энергией, Милон обладал другим магнетизмом – тем, что заставлял задуматься, кем он был за этой внешней сдержанностью.
Их познакомили случайно – на общей лекции, когда Милон не мог понять, как правильно заполнять документ, а Серафим подсказал, даже не дожидаясь просьбы.
– Не парься, я через это тоже проходил, – усмехнулся он, легко забирая у Милона лист. – Вот тут укажи номер студенческого, а здесь подпись. Всё.
– Спасибо, – кивнул Милон, всё ещё чувствуя себя неловко.
Серафим смерил его внимательным взглядом.
– Ты первый год в Германии?
– Год подготовки, а теперь вот… полноценная учёба.
– О, тогда ты ещё не знаешь, как всё устроено.
Серафим оказался прав. Он действительно знал всё: где в академии можно незаметно перекусить, в каком кафе студенты получают скидки, когда лучше идти за продуктами, чтобы не нарваться на толпу. Он знал, как обходить бюрократию, какие документы лучше подавать сразу, а какие можно отложить.
– Немцы никогда не опаздывают, – объяснял он, когда они шли по кампусу. – Это, наверное, самое важное правило. Если твоя встреча назначена на три, ты должен быть там без пяти три.
– А если ровно в три?
– Это уже опоздание.
Милон усмехнулся.
– И что, если ты всё-таки опоздаешь?
– Ну, вряд ли тебя за это казнят, но осуждающий взгляд ты получишь точно, – усмехнулся Серафим. – В общественном транспорте, например, все тоже ведут себя очень чётко. Не вставать на велосипедную дорожку, не шуметь в метро, не разговаривать по телефону в автобусе.
– Что, даже позвонить нельзя?
– Можно, но если ты начнёшь орать в трубку, то быстро почувствуешь себя лишним.
Они шли по аллее, осенние листья шуршали под ногами, воздух был свежий, немного пахло дождём.
– А ты быстро привык? – спросил Милон.
Серафим пожал плечами.
– По-разному. Я тоже сначала путался, мне казалось, что все вокруг меня какие-то холодные. Но потом понял: они не холодные, они просто так устроены. У нас в России ты заходишь в магазин, и продавец может сказать: «Ой, милок, а тебе вот этот хлеб лучше возьми, он свежее». Здесь такого нет. Здесь ты просто клиент. Никому нет до тебя дела.
– Это немного пугает.
– Не пугайся. Когда привыкаешь, это даже нравится. Ты становишься… свободнее.
С этими словами Серафим ухмыльнулся и хлопнул его по плечу.
Жизнь продолжается
Прошло несколько недель, и Милон начал ощущать, что адаптируется. Он больше не путался в расписании, научился ориентироваться в академии, перестал теряться в немецкой речи, когда кто-то говорил слишком быстро.
Но