«здесь таких нет», с облегчением пойдёт обратно.
– Поднимитесь наверх, левая дверь… – равнодушно ответила женщина.
«Точно. Левая!» – подумал он.
– Спасибо…
И понял, что, ещё ничего не совершив, уже оставил ненужные следы. Вспомнились вчерашние слова Матеуса про «нашалили»… «Идиот!» – сказал сам себе.
Левая дверь была открыта. За ней его взору предстала большая комната с маленькими столами и стульчиками, между которыми неспешно передвигалась, собирая с пола забытые детьми игрушки, сама Евгения Александровна.
– Здрасте… – крякнул он, словно кашлянул.
Женя распрямила спину и посмотрела на него. В глазах отразилось недоумение, а в уголках рта появились ямочки.
– Вот те раз!.. Я-то думала, что дяденька после столько выпитого ничего не вспомнит…
Она бросила зайца и собаку в большой ящик возле подоконника, поправила скатерть на одном из столиков и шагнула навстречу Мальцеву.
– Не поубился, видать, дяденька, домой-то пока шёл! Ток чёй-то молчит, не говорит совсем!
– Имею предложение, но не осмелюсь сказать, какое, – ответил он первой вспомнившейся фразой из арсенала отставного прапорщика.
– Шёл на подвиг, да под конец и оробел? – глаза женщины улыбались, но улыбка могла равно оказаться как доброй, так и злой.
– Думаю: не выпить ли нам по чуть-чуть в честь моего прибытия?
– Имеется при себе?
– Пока нет, но если надо – будет. Я ж не знаю расклад…
– Расклад простой: рабочий день ещё не кончился, но детей уже разобрали, и я могу идти домой… Внизу есть кто-нибудь?
– Дама. Не очень молодая, но в жёны ещё пригодная.
– Тогда тебе придётся уйти. Пусть пригодная увидит, что ты вышел. Я ей скажу, что ты из родительского комитета… Они тут часто снуют… – Женя взяла со столика какой-то детский рисунок и протянула Мальцеву: – На вот: пойдёшь мимо, демонстративно сверни и в карман засунь, вроде ценное что-то… Вернёшься минут через двадцать… Зайдёшь, когда в окнах свет погаснет. Это значит, я осталась одна.
– Понял. Что взять? Вино красное подойдёт?
– Возьми лучше джин-тоник какой. По баночке. Можно сидру. Газировки, короч. Пообщаемся чуток, коль уж ты дорогу нашёл. Не потеряешься чай?..
– Постараюсь…
И он мячиком скатился на первый этаж.
– До свидания! – сказал даме, которая стояла уже в шапочке и рылась в сумочке.
– Уже уходите? – осведомилась она.
Он приветливо кивнул и вышел на крыльцо.
Гастроном находился возле остановки, от которой только что пришёл Мальцев. В советское время он назывался «Чайка», позже название убрали, сделав магазин обычным, безымянным. Сейчас, открывая дверь, Мальцев заметил на ближайшем окне нарисованную летящую белую птицу, хотя вывески с названием не было. «Живёт старое имя!» – подумал он с некоторым удовлетворением.
Выбрал напиток и двинулся обратно, во