как и Иоанн, именоваться орлом богословия. В первой главе Послания к Евреям господствует возвышенность мыслей, подобная той, которой удивляемся в первой главе Иоаннова Евангелия.
О внешнем образе изложения своих мыслей Павел сам им дает отзыв, когда говорит, что слово и проповедь его состояли не в убедительных словах человеческой мудрости, но в явлении духа и силы (1 Кор. 2, 4). В другом месте он даже называет себя невеждой в словах (2 Кор. 11, 6). Без сомнения, он разумеет здесь то юродство проповеди, коим благоволил Бог спасти мир, непознавший Бога в Премудрости Божией, то немудрое Божие, которое премудрее всех человеков (см. 1 Кор. 1, 21, 25). Впрочем, хотя Павел не заботился о том, чтобы польстить слуху и вкусу тех, к кому он писал, но естественный дар красноречия, освященный Духом Божиим, никогда не оставлял его. Нет почти ни одного украшения мыслей и слов, для которых не находилось бы прекрасных образцов в Павловых посланиях. Из них одних можно извлечь все правила для церковного витийства. Лонгин[25], не будучи христианином, ставил Павла за красноречие в один ряд с лучшими греческими витиями.
Нелишне заметить, что Павловы послания писаны не им самим, а писцом, которому они были продиктованы (см. Рим. 16, 22). Павел только имел обыкновение подписывать собственноручно в конце Послания приветствие, что служило отличительным знаком, подтверждавшим истинную принадлежность писаний ему (см. 1 Кор. 16, 21; Кол. 4,18). Причина этого, по сказанию святителя Иоанна Златоуста, состояла в том, что почерк его был весьма неисправен и нечеток.
Неблагоразумное усердие к памяти апостола, нечистое намерение прикрыть свои вымыслы его высоким именем, а также предосудительное желание восполнить собственными догадками некоторые пробелы в нашей осведомленности о его общественном служении были причиной того, что под именем апостола появились впоследствии некоторые ложные, приписываемые ему, сочинения, как то: Вознесение Павла, Апокалипсис, Деяния Павла и Феклы, переписка Павла с Сенекой, Послание к Лаодикийцам. Такое большое количество трудов, приписываемых апостолу Павлу, показывает, что его имя пользовалось огромным авторитетом.
Из одних названий, коими христианские писатели старались выразить величие и доблесть Павловой души, может составиться целое Слово в похвалу этому апостолу. Церковь присвоила ему вместе с Петром наименование первоверховного, но по апостольским трудам всегда признавала его первым из апостолов. Святитель Иоанн Златоуст, кажется, никогда не был так красноречив, как тогда, когда рассуждал о Павле. Он написал ему несколько похвальных Слов, с особым тщанием изъяснял его послания, называл его своим учителем, посвятил ему (если верить преданию) свои толкования на Священное Писание, весьма часто и в беседах, и в других сочинениях обращался к Павловым деяниям, подражал ему в образе мыслей и в самих выражениях. Вот слова, которыми он заключает свое толкование на Послание к Римлянам и которыми столь же прилично будет и нам заключить