Молчание. Иван Юзов

отложил ручку, сложил руки на столе.

      – Понимаете, Андрей Васильевич, у меня складывается впечатление, что вы что-то не договариваете.

      Андрей сжал кулаки под столом.

      – Я сказал всё, что видел.

      – Неужели? – Крыжнёа наклонился вперёд. – Вы, взрослый мужчина, стоите и смотрите, как убивают женщину, и даже не пытаетесь позвать на помощь? Не бросаетесь разнимать? Ничего?

      «Он знает. Чувствует, а я и не знаю, что объяснить».

      – Я… растерялся.

      – Растерялись, – повторил следователь без эмоций. – Интересно.

      Он снова взял ручку, покрутил её в пальцах.

      – Вы в армии служили?

      – Да.

      – Драться умеете?

      – Умею.

      – То есть технически, чисто теоретически, физически вы могли остановить Козлова?

      Следователь немного улыбнулся своей комичной игре слов, однако быстро придал лицу подобающий серьёзный вид.

      Андрей смолчал.

      – Но не остановили. Почему?

      Тишина повисла в комнате, густая, давящая. Повисла как тяжёлые тучи над деревней, которые таки ждали его ответов.

      «Я просто до смерти перепугался»

      – Я не знаю….. Я просто не знаю, – наконец прошептал Андрей.

      Следователь замолчал. Посмотрел на него долгим взглядом. Потом закрыл блокнот.

      – Хорошо. Пока всё. Если будут дополнительные вопросы – найдём.

      Он встал, надел куртку, попрощался с матерью, которая проводила его до двери.

      Андрей остался один. Сидел за столом. Смотрел на стену. Мысли в голове не укладывались в порядок.

      «Я мог бы спасти её. Я мог бы хотя бы попытаться. Почему я не пошёл? Почему я не сказал сейчас правду? Потому что знаю – в какой-то момент я бы поступил так же, как он. Я бы ударил. Я бы замолчал. Я бы ушёл. Потому что мне было проще. Мне всегда проще было не лезть…»

      Он встал. Надел куртку. Пора было идти на работу.

      Но внутри него что-то начало рушиться. Медленно. Без шума. Как тихо рушится старый дом, который никто не ремонтировал много лет, да и не собирается.