когда я пытаюсь найти место для новой куртки или просто добраться до своей одежды, и на меня обрушивается лавина этих пакетов с «реликвиями», я с трудом сдерживаю вздох. Историческая ценность старых трусов с дыркой на попе, приобретенной, по рассказам мужа, в героическом падении во имя команды, для меня, как для хранительницы шкафа, довольно сомнительна. Так и лежат все эти «реликвии». Томятся. Ждут, наверное, когда их выставят в каком-нибудь «Музее Футбольной Славы Одного Игрока» или просто постепенно распадутся на атомы от тоски. А пока – занимают место.
И знаете что? Иногда, когда муж приходит с рыбалки, пахнущий рыбой и тиной, и бросает свой мокрый рыболовный костюм на пол, я смотрю на него и думаю:
– Ну да. Это другая история. Но, по крайней мере, она пока не занимает целую полку в шкафу.
Хотя… кто знает. Рыбацкие реликвии, наверное, тоже не за горами. И стиральная машина, пережившая футбольный ад, возможно, готовится к новому раунду битвы. На этот раз – с запахом карася и болотной жижи. И это, конечно, тоже будет история.
Команда или «Отбитые на всю голову» (Футбольная эпопея)
До того, как сердце моего мужа окончательно и бесповоротно было отдано чешуйчатым обитателям водоемов, он пережил… футбольную лихорадку. И поэтому не могу не рассказать о футбольной команде моего мужа. О, эта команда! Я их называла «Отбитые на всю голову» – и, поверьте, это еще было весьма мягкое и интеллигентное определение. Представьте себе: мужики, которым явно было за тридцать, а некоторым уже уверенно стукнуло за сорок пять, и даже за пятьдесят! Солидные, казалось бы, люди. Отцы семейств, инженеры, менеджеры, даже один бухгалтер был, насколько я помню. Но стоило им надеть бутсы и увидеть мяч… Все! В глазах загорался тот самый безумный огонек, который я позже увижу у рыбаков при виде дрожащего кончика фидера.
Они были готовы в любую погоду, будь то ливень стеной, снегопад, от которого не видно ни зги, или ураганный ветер, грозящий унести ворота вместе с вратарем – мчаться после работы, или в святой выходной день, на стадион. Зачем? Чтобы попинать этот несчастный, видавший виды мяч.
Их игры были зрелищем. Не столько спортивным, сколько… антропологическим. Бегали, конечно, как могли. Но главное – страсти! Они играли, громко обсуждали тактику, часто уже после того, как момент был безнадежно упущен, кричали друг на друга, исключительно по-дружески, конечно, смеялись до упаду после особенно нелепых падений или промахов. Это был свой мир, свой ритуал, понятный только им самим.
Зимой эта картина приобретала совершенно сюрреалистический оттенок. Когда снег ложился толстым, пушистым, или мокрым и тяжелым слоем на площадке, где они играли, что делали нормальные люди? Шли домой пить чай. Что делали «Отбитые»? Перед игрой вся команда дружно работала лопатами! Представьте: дюжина взрослых мужиков, одевшихся потеплее, стоят на поле и с остервенением машут лопатами, расчищая себе пространство для игры. Это было одновременно трогательно