на ненавистный источник света и тепла, но задушить буйный пламенный язык не получалось – ткань, которой была густо обмотана палка, была чем-то пропитана.
Ожившие тени чащи заплясали на снегу.
«Начинается», – с тревогой осознала Гельвия Коу. Внезапно ей стало еще страшнее, чем было. Мерзкие мурашки поползли от коленок до самой шеи.
Тем временем Молак присел на корточки и, нащупав что-то возле ног, резко дернул вверх, сметая ворох снега. Как оказалось, это была клеенка, которой мужчина предусмотрительно накрыл выкопанную небольшую ямку.
Миссис Коу отвернулась. Ей было невыносимо представлять то, что вот-вот произойдет.
– И что же вам неугодно, позвольте спросить? – Молак вырос над ней жуткой червеобразной тенью. Глаза его скрывались глубоко натянутым капюшоном, но взгляд прошибал, давил почти на физическом уровне.
– Нет-нет, что вы! – тут же стал между ними Гален. – Моя жена полностью все осознает и всем довольна. Она просто… волнуется.
Но тихий голос Гельви почти перебил супруга:
– Вы правда жрец?
– Я – один из первейших служителей Деворинфир, – ответил Молак. Его шипение прозвучало с долей оскорбленности. – Это не равно жрецу, ибо все истинные жрецы ныне почивают в забвении. Но, как преданный слуга и последователь, в этом ритуале я с гордостью взял роль жреца на себя. Не волнуйся, дитя, Деворинфир услышит слова из моих уст. Ведь моя вера древнее египетских пирамид, Ей известно это. Она бдит, Она повсюду, мы дышим Ею…
Молак осторожно забрал у матери сверток из овечьего тулупа. Брайер тут же недовольно заурчал, в свете факела показалось хмурящееся маленькое личико с удивительно осознанными глазами. Ему явно не понравился страшный дяденька в черном, но плакать малыш пока не собирался. Он молчаливо изучал, морща лоб и сводя брови.
– И Галена больше не будут мучить эти припадки одержимости?
– Дух, пожирающий слабых, должен принять великую жертву и забрать проклятие, терзающее вашу семью, – ответил жрец. Он повернулся к Галену. – Ты принес то, с чего начались несчастья?
– Да, – кивнул тот. Гален суетливо вынул из кармана дорогого серого пальто черную цепочку с медальоном в виде полной луны, практически закрывающей солнце с тремя витыми лучами. В полумесяц, оставшийся от солнечного диска, был инкрустирован алый камень, похожий на рубин.
– Надень его на ребенка, – приказал жрец.
– Извините, – снова вмешалась миссис Коу. – Вы сказали, что Дух должен принять жертву. Это прозвучало так, словно нет стопроцентной гарантии того, что именно так и произойдет.
– Гельвия! – рыкнул на нее супруг.
– Так и есть, – плохо сдерживая раздражение, ответил Молак. Он дождался, пока Гален наградит сына украшением, и лишь тогда продолжил говорить: – Деворинфир – это вам не установленный алгоритм по снятию проклятий! Это разум. А что способно помешать разуму игнорировать? Быть может, Темная Госпожа прикажет мне вас