контрольный выстрел в голову.
Самолёт бешено гудел, разрезая небо на две части, словно разделяя жизнь на прошлое и будущее. В моей памяти неожиданно всплыл прошлогодний полевой сезон на восточном берегу Камчатки. Наш отряд с благословления главного геолога Хершберга Леонида Борисовича занимался поисками золота в районе Усть-Камчатского побережья. Это была «проба пера» – мы были первые геологи в этом районе. Мы чувствовали себя пришельцами в неведанной Галактике ветра и звёзд, где царствует стихия, а не глобальные разборки цивилизации. Мы вживались, как инопланетяне, в другую жизнь и другие понятия, направленные на поиски и разведку полезных ископаемых, подсмеиваясь над собой: «Сдохни, но выполни геологическое задание». Всё лето вся наша внутренняя сущность была натянута, как контрабасная струна – поющая от напряжения и усталости по нотам исковерканной жизни. Мы слышали музыку дрожащих струн глубоко в себе, стараясь проникнуть глубже и дальше в недра Земли. И только сердце стучало в такт интуиции, обещая удачу и близость открытия!
Мы чувствовали это, с надеждой взирая, как вращающая буровая колонна исчезает в устье скважины, а её коронка врезается со скрежетом сирены всё глубже и глубже в глубину литосферы. А потом, при подъёме колонковых труб, неожиданно четко и доверчиво в распахнутом керне переполняя наше воображение неожиданно появляются прочерки прожилок долгожданного золота. И все балдеют от успеха. Поздравляют друг друга. Танцуют и обнимаются. Вот оно подтверждение нашей работы! Это то, ради чего мы терпим болотную сырость, комаров и звериную жизнь. Лишь буровой мастер Серёга Шустов ехидно улыбается и напоминает:
– С тебя причитается, начальник!
И в тот же момент во всю глотку материт помбура Федю за резкое торможение колонны труб. При этом, небрежно сплюнув недокуренный окурок в Тихий океан, с улыбкой заключает:
─ Найти золото в этих краях – это то же самое, что найти любимую женщину на Полюсе!
– Твое золото тебя, батя, дома ждёт! Слезу проливает, – подсказал отцу его сын Олег – наш усердный помбур и безотказный работяга.
─ Отставить лирику, мужики! Продолжайте вытягивать буровые трубы.
Буровая дёргалась и дрожала от напряжения. Трубы падали и гремели железом. Олег с Фёдором ловко свинчивали специальным ключом наконечники труб, освобождали от замков и оттаскивали в сторону. Двигатель надсадно ревел. Над буровой висел оборочный запах солярки, пота и масла.
Над скважиной кружились крикливые чайки в поисках лучшей доли. Солнце вонзало свои сверкающие лучи в нашу громадину и удивленно морщилось от непривычных запахов взбудораженного воздуха.
Я, как старший геолог, побежал писать рапорт об маленьком открытии в нашу управу, чавкая мокрыми сапогами по пожухлой траве тундры. А сам радовался, словно мальчик, от счастья, одарённый первым настоящим поцелуем желанной девушки, весь в состояние эйфории от случившегося