громко, как в кино:
«Давай-давай! Пока!»
Они были весёлыми. Наверное, чуть навеселе.
Улыбались, даже смеялись.
А я шла – как будто на войну. В новенькой юбке и с руками, дрожащими от страха.
На первом уроке я познакомилась с Олесей.
Она жила по соседству.
Стала моим первым другом.
Первым и, если честно, самым лучшим за всю мою жизнь.
Олеся была лёгкая. Весёлая. Беззаботная.
Она дурачилась, говорила вслух, хохотала, могла встать на
парту, если хотелось.
В ней было то, чего у меня никогда не было – свобода.
Свобода быть. Свобода шуметь. Свобода не бояться наказания
за то, что ты живая.
Я смотрела на неё и училась дышать.
Когда прозвенел звонок домой, я внезапно поняла: меня никто не заберёт.
До дома – пять минут.
Я даже знала дорогу.
Но я никогда не ходила одна.
Меня всегда вели.
Я всегда была «младшая», «дочка», «где ты ходишь, иди сюда».
И вдруг – никто.
Но в этот раз я была не одна.
Олеся взяла меня за руку.
Крепко. По-настоящему.
И сказала:
«Я – Зена. Королева воинов. А ты моя помощница. Пошли в
поход домой.»
Мы пошли.
Не просто по улице.
А в приключение.
Как будто мы были из мультика, в котором герои не плачут, не
ждут родителей, не боятся остаться забытыми.
В тот день мы обе поняли:
слишком рано мы стали взрослыми.
Слишком рано научились быть сильными.
И слишком сильно нуждались в ком-то, кто просто возьмёт
тебя за руку —
не потому что надо,
а потому что можно
Глава 5. Безопасная девочка
Мне – десять.
Я стою перед зеркалом и вижу мальчика.
Не потому что я им была.
А потому что меня так называли.
В школе. На улице. Дома – нет, там меня чаще просто
называли по имени. Или не называли вовсе.
Мама решила, что так будет практичнее.
Я умудрилась сама себе сделать “стильную” стрижку – и
вместо истерики, меня просто подстригла мама.
"Под горшок. Подровняю. Всё равно ещё отрастёт."
Это было и смешно, и обидно.
Но никто не смеялся вместе со мной.
Смеялись просто. Без “вместе”.
Валентинки в школе я получала от подруг.
От Олеси – обязательно.
Она делала их заранее. Иногда две.
“На всякий случай. Вдруг кто не вспомнит – я вспомню.”
Иногда мне казалось, что она – мой единственный человек.
Кто чувствовал, когда нужно просто быть рядом. Без вопросов.
Без пафоса. Без “ну не расстраивайся, ты у нас такая
особенная”.
Был один мальчик.
Миша.
Я влюбилась в него, когда мне было семь.
Он был тихий. Спокойный. Смеялся не громко, а чуть-чуть, с
плеч.
Он шутил тонко – как будто понимал, что мир и так тяжёлый, не надо громко смеяться.
Мы вместе читали