переспросил О’Нил. Брови его слились с волосами. Он повернулся к Соломону: – Вы что, тащили сюда мистера Лэнга?
В его манерах вдруг появилась игривость – зрелище, честно говоря, тошнотворное. Соломон, похоже, ужаснулся не меньше моего, поскольку ничего не ответил.
– Моя жизнь в этой комнате угасает на глазах, – сказал я раздраженно. – Нельзя ли перейти к сути дела?
– Очень хорошо, – ответил О’Нил. – То, что полиции не было известно тогда, а нам известно сейчас, заключается в следующем. Неделю назад у вас состоялась тайная встреча с канадским торговцем оружием по фамилии Маккласки. Упомянутый Маккласки предложил вам сто тысяч долларов при условии, что вы… устраните Вульфа. Нам известно, что вы появились в лондонском доме Вульфа, где столкнулись с человеком по фамилии Райнер, он же Уайатт, он же Миллер, законно нанятым Вульфом на должность личного телохранителя. Нам также известно, что в результате вашего столкновения Райнер получил тяжкие телесные повреждения.
Мне показалось, что мой желудок сжался до размеров и плотности мячика для игры в крикет. Капля пота неуклюже ползла вниз по спине, словно начинающий альпинист-любитель.
О’Нил продолжал:
– Нам известно, что вопреки истории, которую вы изложили полиции, вчера ночью в службу «999» поступил не один, а два телефонных звонка: первый – в «скорую», а уже второй – в полицию. Звонки были сделаны с интервалом в пятнадцать минут. Нам известно, что вы сообщили полиции вымышленное имя, – по причинам, которые нам пока не удалось установить. И наконец, – он взглянул на меня, будто плохой фокусник, собирающийся извлечь кролика из шляпы, – нам известно, что четыре дня назад на ваш банковский счет в Суисс-Коттедже поступила сумма в двадцать девять тысяч четыреста фунтов стерлингов, что эквивалентно пятидесяти тысячам долларов США. – Он захлопнул папку и улыбнулся: – Ну как, достаточно для начала?
Я сидел на стуле посреди кабинета. Соломон ушел за кофе для нас с О’Нилом и ромашковым чаем для себя. Земной шар вращался уже не столь стремительно.
– Послушайте, – сказал я, – ведь это же совершенно очевидно. Я не знаю, по какой причине, но кому-то очень хочется меня подставить.
– Тогда объясните, пожалуйста, мистер Лэнг, почему это умозаключение кажется вам таким уж очевидным?
К О’Нилу вернулась прежняя манерность. Я глубоко вдохнул.
– Ну, во-первых, мне абсолютно ничего не известно об этих деньгах. Честное слово. Их мог перевести кто угодно, из любого банка мира. Проще пареной репы.
О’Нил уже вовсю устраивал новое шоу: медленно открутив колпачок с классического позолоченного «паркера», он принялся сосредоточенно строчить в своем талмуде.
– И потом, есть еще дочь, – продолжал я. – Она видела нашу схватку. И подтвердила мои показания вчера вечером. Почему вы не доставили сюда ее?
В этот момент приоткрылась дверь и в кабинет спиной всунулся Соломон, балансируя тремя чашками. Он успел уже где-то избавиться от своего коричневого плаща и теперь щеголял в такого же цвета