провел рукой по волосам.
– Нет, мама, я не пытаюсь произвести впечатление на Руби. То, что было между мной и Руби, – ерунда, помнишь, что я тебе сказал? Ерунда. Она меня не интересует.
– Тогда зачем ты?.. – спросила было Мелинда, но остановилась на полуслове. – А впрочем, неважно. Ох, мужчины. Вы все для меня загадка.
По правде говоря, для Кона и самого было загадкой, почему то, что случилось в пятницу вечером, вообще случилось. Он заглядывался на Руби уже довольно долго, но не так, как разглядывают кого-то конкретного, а так, как мужчина смотрит на красивую девушку. Мир вокруг Кона был полон красивых девушек, словно на свернутых в рулон фотообоях. Иногда, впрочем, какая-нибудь отдельная представительница соскакивала с этих фотообоев. Иногда он начинал думать о девушке, даже когда ее не было в поле зрения, иногда он думал о том, чем она сейчас занята, иногда ему хотелось подольше ее рассмотреть, чтобы унести ее частичку с собой. И если такое с ним случалось, девушка эта явно была чем-то особенным. Руби же совсем из другой оперы.
Он шел мимо нее по лестнице, думая, что она красивая, и тут же переставал думать о ней вовсе. Он видел, как Руби ест банан, думал, что она сексуальная, и тут же переставал думать о ней. Он видел, как она шла по дороге в обтягивающих джинсах и сапогах на шпильках, и думал, что соблазнительная, и тут же переставал думать о ней. С Руби всегда было именно так. Никакого разглядывания, никаких размышлений. Незачем останавливаться и задумчиво глядеть ей вслед. На Руби можно было лишь тупо поглазеть. Вот почему то, что на дне рождения Тоби они переспали, застало Кона врасплох. Очевидно, свою роль тут сыграло и количество выпивки, и чувство новизны. А Руби дразнила Кона – мол, у тебя никогда не было женщины старше тебя, и голос в его голове вторил: переспать с женщиной старше себя. Галочка в списке ста вещей, которые нужно сделать до того, как тебе стукнет тридцать, – пометить, не забыть, сделать, когда представится шанс. Вот он и представился. Кон знал, что совершает ошибку – к тому моменту, когда они с Руби покинули паб, это было понятно, только сделать ничего уже было нельзя. Кон не мог пойти на попятный; тогда бы он точно выглядел как идиот. Так что он просто последовал за ней в спальню, положил ее среди всего этого девчачьего хлама на кровати – подушек, валиков, перьев и блесток – и с головой ушел в процесс. Как порнозвезда, словно бы работал на камеру. Он каждый день будет видеть Руби: они ведь живут в одном доме. Нужно было выложиться на полную катушку, иначе он никогда не сможет смотреть ей в глаза. И Кон постарался.
Он не знал, что будет дальше. Но повторять этого не хотел – и так уже было слишком. Руби была не в его вкусе, и не больно-то она его интересовала. Впрочем, судя по тому, как часто она меняла мужчин, это уже не проблема. Кон был не чем иным, как очередной отметкой на ее спинке кровати. И это его устраивало.
– Как думаешь, в этой рубашке я не выгляжу как ботаник? – спросил Кон свою мать.
– Нет, – улыбнулась Мелинда. – Хорошая рубашка. И потом, какая разница? Ты ведь собираешься на работу. Кого там вообще волнует, как ты одет?
– Никого, – ответил