чуть назад, укрываясь от облака пыли, которое подняли колеса. Я испытала чувство непонятной вины, как только он скрылся из виду. Когда мой взгляд оторвался от поднявшейся пыли и вознесся ввысь, к голубому небу, я вновь помолилась о жизни, ведущей к неведомому, которую предпочла бы проживаемой здесь, в грязи Оклахомы.
Старые качели, свисающие с огромного дуба, поскрипывали на ветру. Я села на гладкое деревянное сиденье и оттолкнулась ногами, как делала и прежде много раз, будучи ребенком.
Слишком рано было ждать первого письма от Артура. Но я подсчитала, что все-таки оно придет вскоре. Что он напишет – слова любви или просто расскажет о том, как их тренируют на базе? Я прислонилась к закаленной погодой веревке, на которую крепились качели. Если бы я только знала, сколько еще пройдет времени, прежде чем мы наконец будем вместе.
– Ребекка Грейс! – Голос мамы звучал медово, как и прежде, будто она еще не осознала, что мистер Грейвз уже уехал.
– Да, мама! – Я встала и остановила качели, увидев, что мама вышла на крыльцо.
Ее взгляд окинул окрестности в поисках автомобиля, звук мотора которого еще был слышен со стороны дороги.
– Иди помоги мне с ужином. – Теперь тон был резким.
– Да, мама! – Я прошла по ковру из сухих листьев, вновь надеясь когда-нибудь освободиться от утомительных ежедневных обязанностей: приготовления пищи, уборки, собирания яиц…
Когда я зашла на кухню, поднимающийся жар окутал меня, как шерстяное покрывало теплым летним днем. Мама вытерла лоб рукавом своего старомодного платья.
– Я все подам. Иди подыши свежим воздухом, – предложила я.
Она кивнула и вышла на улицу.
Часом позже отец сел за грубо сколоченный стол на кухне есть своего жареного цыпленка. Несмотря на то что мама все пыталась придать нам некую внешнюю благопристойность, мы были самыми обыкновенными фермерами. Цыпленок был наш, из переполненного курятника. Мама собственноручно свернула ему шею сегодня утром. Возможно, мы владели фермой, которая приносила дохода больше, чем у других, и выглядела ухоженной рабами, как в старые времена, но именно тяжелый труд родителей сделал ее такой благополучной.
Отец жевал цыпленка, закрыв глаза, будто вознося птицу в тот момент на небеса. И я думаю, так оно и было. Постный вторник всегда откладывал угрюмый отпечаток на настроение отца, несмотря на то что он поддерживал политику Гувера по оказанию гуманитарной помощи воюющим странам. Проглотив первый кусочек, отец откинулся на стуле, будто желая поделиться чем-то засевшим в памяти, прежде чем та наполнится новыми переживаниями.
– Это, случайно, не Барни Грейвз приезжал? – Он подмигнул мне, а я попыталась подмигнуть в ответ.
– Он приезжал буквально на минуту. Увидеться с Ребеккой Грейс. – Самодовольный тон матери всегда раздражал меня, как сыпь от прикосновения к ядовитому сумаху.
Я отложила ножку цыпленка и вытерла жирные пальцы о салфетку.
– Он просто доставил мамин заказ из магазина.
– Но он ведь немного задержался,