был поделён между его жителями и каждый участок прямо в воде огорожен густым частоколом). Каждая такая водная птицеферма принимала, в зависимости от возможностей и потребностей семьи, большую или маленькую стаю диких утят и гусят, которые на хозяйских кормах к осени успевали набрать солидный вес. К заморозкам сельчане получали солидную прибавку в бюджет семьи в виде значительного количества упитанных тушек откормленных водоплавающих.
Уникально в этом действе было то, что оно не наносило вреда диким пернатым, издавна гнездящимся возле посёлка. Поскольку яйца изымались в первые дни гнездования, разочарованные родители через небольшой промежуток времени делали вторую кладку и выводили к осени (времени было достаточно) полноценное потомство. Охотиться на это маточное поголовье было категорически запрещено местными обычаями. Кроме того, жители следили, чтобы поселковые собаки не тревожили без нужды дикие гнездовья, и даже отстреливали лис, которые рискнули промышлять у берега. Вообще-то редкий таёжный зверь будет беспокоить птиц, гнездящихся на этом озере, вблизи людских жилищ.
Такой вот древний обычай, своеобразный симбиоз человека и дикой природы, который наверняка насчитывал многие столетия, а может быть, и тысячи лет. Описания Михалона Литвина являются лучшим тому подтверждением. Оказывается, подобный способ разведения дикой птицы существовал в древности и в наших краях. Какая красочная картина: многочисленные выводки диких гусей, уток, журавлей и лебедей, наполняющих хозяйские птичьи дворы!
Самым крупным животным, обитавшим на наших ковыльных просторах, общепризнанным царём степей с начала исторической эпохи были не мамонт и не шерстистый носорог. Дикие быки – Туры, учили мужчин настоящей охоте со времен детства человечества, они и стали одними из первых домашних животных. Туры – это те самые быки, которых Герберштейн называл дикими волами (bisontes). Так же, как неисчислимые стада диких бизонов топтали просторы американских прерий, большие стада туров кочевали по бескрайним просторам Евразии. Какую угрозу представлял этот былинный Тур, видно из рассказа Владимира Мономаха об опасностях, подстерегавших его на княжеских охотах: «Тура мя два метала на розех с конем, говорит он, олень мя один бол…».[231] «Метать» седока вместе с конём (даже если конь был высотой чуть более метра) могло только очень сильное и свирепое животное (представляю ощущения незадачливого охотника). О буйстве тура свидетельствует и само его старорусское название буй – тур. Перелистаем справочник-объяснение малоизвестных слов в книге «Славянская хрестоматия или памятники отечественной письменности от XI до XVIII века» издания 1849 года: Буй или буiй – буйный, глупый: буи и слипiи; буiи и cлѣniu; дыкый: буй – туръ (дикий волъ).[232] Вероятно, от этих старославянских выражений берёт начало ещё одно название грозного быка – буйвол (буй – вол). Часто вместо буй – тур употребляли другое словосочетание яр – тур: Яръ – ярый, свирѣпый: яръ – туръ, тоже,