подруга.
– Не знаю. Может быть. Вот кого я действительно боюсь… – шепотом призналась Оля.
– Брось! Он же совсем старик! Руина… Сколько ему?
– Восемьдесят два года.
– Наверняка он давно в маразме!
– Нет, мне Кеша о нем много рассказывал – старик еще о-го-го! До сих пор пишет книги, делами всякими занимается…
– Он богат? – шепотом спросила Римма.
– Очень. Когда Союз писателей развалился (а он там был кем-то одним из главных), то многое к своим рукам прибрал – ну, то, что раньше принадлежало его ведомству. Ресторан, особняк какой-то старинный, еще что-то… Теперь все сдает в аренду. Потом, у него есть собственные виноградники в Алазанской долине – кстати, очень выгодное вложение капиталов.
– Виноградники? – с сомнением переспросила Римма.
– Ну да! Настоящее вино – оно же на вес золота.
– М-да…
– Еще у него акции, ценные бумаги. Дом еще, то есть вилла, где-то на Лазурном Берегу. Счет в каком-то известном швейцарском банке. Мне Викентий про это рассказывал. Да, чуть не забыла! – спохватилась Оля. – Ему же до сих пор огромные гонорары платят и у нас, и на Западе.
– Сумел перестроиться старик, – кивнула Римма. – Раньше советский строй восхвалял, теперь всякие политические разоблачения делает…
– Кажется, он до сих пор машину сам водит, – добавила Оля. – У него джип.
– Нехило… – завороженно протянула Римма. – Если он помрет, то все это достанется тебе?
– Да почему же мне? – засмеялась Оля.
– Ну как же, ты будешь женой Викентия, а Викентий – его единственный внук! Сын-то помер…
– У Степана Андреевича есть еще один сын. Правда, они разругались лет двадцать назад в пух и прах!
– Если разругались, то он ему ничего не оставит! Я же говорю, ты будешь настоящей новой русской! – с энтузиазмом воскликнула Римма. – Старик наверняка отписал все наследство внуку.
– Он не родной внук.
– Да-а? – разочарованно протянула Римма.
– Старший сын Степана Андреевича, Георгий Степанович, женился на Эмме Петровне, а у Эммы Петровны уже был Викентий – от первого брака. Георгий Степанович его усыновил, дал свою фамилию.
– Усыновил? Официально? – Римма наморщила лоб. – Усыновленные дети, между прочим, приравниваются к родным. У них те же самые права, насколько я помню Гражданский кодекс… Все равно твоему Кеше все достанется! – Римма счастливо засмеялась.
– Но есть еще племянники, кажется… – вспомнила Оля. – У Кеши есть двоюродный брат, Иван.
– Это уже вторая очередь наследования, – веско произнесла Римма. – Или даже третья, не помню точно.
– Как мне все это надоело! – с досадой воскликнула Оля. – Вот и Кеша с Эммой Петровной постоянно этот вопрос мусолят – по закону или по завещанию наследство будут делить…
– А разве ты не хочешь быть богатой?
– Хочу.
– Так в чем же дело?
– Не знаю, – пожала плечами Оля. – Пускай сами разбираются, я в их семейные дела не собираюсь лезть. Что будет, то будет… И вообще Викентий