пришлось проплыть чуть ли не пол-лагуны, прежде чем он смог свернуть ей шею. В середине дня птицы перестали прилетать; теперь они сидели на воде, где достать их было невозможно.
– Хватит! – закончил охоту Аболи и собрал добычу. С дерева на краю воды он срезал кору и ею связал птиц. Связки оказались такими тяжелыми, что, когда негр с мальчиком пошли назад по берегу, даже широкие плечи Аболи согнулись под этим грузом. А вот Хэл нес свою скромную добычу без труда.
Когда они повернули, так что стали видны все три корабля, Аболи уронил свою ношу на песок.
– Отдохнем здесь.
Хэл сел рядом с ним, и какое-то время они молчали, потом Аболи спросил:
– Зачем сюда пришел Канюк? Что говорит твой отец?
– Канюк говорит, что пришел, чтобы создать ложу для моего посвящения.
Аболи кивнул.
– В моем племени молодой воин должен пройти обряд обрезания, прежде чем станет мужчиной. – Он содрогнулся и потрогал руками промежность, словно проверяя, все ли на месте. – Я рад, что мне не пришлось ложиться под нож. Но не это истинная причина, по которой Канюк пошел за нами. Он пошел за твоим отцом, как гиена идет за львом. От него несет предательством.
– Мой отец тоже это чувствует, – негромко ответил Хэл. – Но мы в его руках, потому что на «Решительном» нет грот-мачты, а его орудия на берегу.
Оба молча смотрели на «Морейскую чайку». Наконец Хэл тревожно шевельнулся.
– Что это Канюк задумал?
Шлюпка с «Чайки» подошла к тому месту, где в воду уходил якорь корабля. Они молча смотрели, как экипаж шлюпки занялся работой.
– Их не видно с берега, и от отца скрыто, что они делают. – Хэл размышлял вслух. – Они действуют украдкой, и мне это совсем не нравится.
Между тем на лодке закончили работу и начали грести к корпусу «Чайки». Теперь Хэл видел, что они тянут за собой трос. И возбужденно вскочил.
– Они устанавливают на якорь пружину! – воскликнул он.
– Пружину? – Аболи посмотрел на него. – А зачем?
– Несколько поворотов кабестана, и Канюк сможет развернуть корабль в любую сторону.
Аболи стоял с серьезным выражением.
– Он сможет направить свои пушки на наш беспомощный корабль или обстрелять поселок на берегу шрапнелью, – сказал он. – Надо быстрей предупредить капитана.
– Нет, Аболи, торопиться не следует. Канюк не должен знать, что мы видели его хитрость.
Сэр Фрэнсис внимательно выслушал рассказ сына, а когда тот умолк, задумчиво погладил подбородок. Потом подошел к поручню и небрежно поднес к глазу подзорную трубу. Медленно поворачиваясь, он разглядывал лагуну, не задержавшись на корабле Канюка, так что никто не мог бы заподозрить его во внезапном интересе к «Чайке». Закрыв трубу, он пошел туда, где ждал Хэл. В его взгляде было уважение.
– Молодчина, мой мальчик. Канюк с его обычными подлостями. Ты прав. Я был на берегу и не мог видеть, как он устанавливает пружину. И никогда бы этого не заметил.
– Ты прикажешь ему