перезагрузки. В общем, иногда обходится, а иногда нет. Реакторы там вразнос шли уже не раз, все окрестные стабы заражены радионуклидами до такой степени, что ночами светятся. Само собой, что и обычным кластерам при любом ветре достается, но при следующей перезагрузке они мгновенно очищаются, гадость остается только на стабах. Район, сам понимаешь, непопулярный, но зато и внешники туда не суются вообще никогда, хотя для них недалеко и хватает удобных дорог. Эти сволочи боятся радиации как огня.
– Но нам же она нипочем, так зачем повязки?
– Вот тут ты круто ошибаешься. Еще как почем.
– А я думал, что лучевую болезнь мы переносим получше, чем обычные люди.
– Что ты, о лучевой болезни тут никто слыхом не слыхивал, к нам она не прилипает. Тут дело в другом – длительное воздействие повышенных доз радиации сказывается на нас не лучшим образом. Мы как бы частично теряем защиту от перерождения.
– От радиации можно стать мертвяком?!
– Нет, не совсем. А вот превратиться в нечто среднее между мертвяком и человеком можно. Таких мы называем атомитами, потому как в основном это дело рук мирного атома. Понастроят всяких реакторов, а потом они к нам прилетают и пачкают все.
– От радиации повязка не спасет.
– Не умничай.
– Я не умничаю – так и есть.
– Ничего не так. Запомни – если поблизости от атомного кластера попадем под ветер или дождь, дышать надо строго через нее. Потом выбрасываешь с одеждой вместе и тщательно моешься. Так тщательно, чтобы кожа потом скрипела. И рот не разевай, потому как главное – чтобы ни пылинки в тебя не попало. А то пристроится в легких пустяковая с виду пылинка облученного реакторного топлива и начнет все вокруг бомбить альфа-частицами. Институтские говорят, что они для иммунных самая засада – хуже всего переносятся. В общем, будешь ходить и жизни радоваться, а потом настанет день, когда посмотришь на меня, и в голову ни с того ни с сего придет светлая идея – а почему бы не откусить от друга Шуста пару лакомых кусочков? И все, ты уже атомит: вроде как человек с виду, пусть местами и уродливый; можешь сохранить навыки обращения с оружием и даже с транспортом; но при виде людишек облизываешься. Мысли посложнее, чем у мертвяка, но все равно уже не те, на нас они не похожи ни внешне, ни внутренне. Одним словом – атомиты.
– Ты так страшно это рассказал, что я уже никуда не хочу ехать, – мрачно произнес шагавший рядом Гном. – Мало того что можно надышаться гадостью, так еще и атомитов в тех краях небось полно.
– Расслабься, их много не бывает. Они туповатые обычно, а твари их жрут не меньше, чем нас, так что сокращают поголовье быстро. Да и мертвяки на атомных кластерах не чета обычным, у них даже виноградины и горох куда крупнее и сильнее.
Юпсик, поморщившись, провел ладонью по страдающей после неумеренных возлияний голове, подтвердил:
– Все верно, там один споран за четыре обычных впаривают, потому как он не только на живчик идет, с ним лучший спек для кайфа бодяжат. Так и называют – рад-споран, рад-горох.
– Знаю одну