Открыв ее, Худолей бесстрашно шагнул через порог – он уже, видимо, здесь все обходил, исследовал, изучил.
– Ну, ты даешь! – пробормотал Пафнутьев.
– Эта лестница ведет прямиком в подвал. На нее можно выйти с каждого этажа. Видишь двери? Если вдруг какая надобность приспичит – милиция окружит, бандюги начнут обстрел, натовцы десант сбросят... Ты сразу в подвал. И огородами, огородами – только тебя и видели.
Чем ниже опускался Худолей, тем он становился нервнее, чаще оглядывался на Пафнутьева, словно хотел убедиться, что тот не сбежал, не бросил его в этом опасном путешествии.
– Только, Паша, ты это... Не делай сразу поспешных выводов... Не торопись с выводами. Осмотрись, успокойся, присядь на что-нибудь... А уж потом слова произноси. Там не каждые слова годятся, там, Паша, с выбором надо, осторожно, продуманно. Десять раз мысленно словечко про себя проговори, а уж потом вслух, для других ушей.
– Что там? – не выдержал Пафнутьев. – Трупы?
– Да ну, трупы! – Худолей пренебрежительно махнул ручонкой. – Стал бы я тебе трупы показывать... Что ты, трупов никогда не видел? Видел. И еще будешь видеть. Жизнь у тебя такая, Паша, не каждый выдержит, не каждому по силам... И кто бы оценил, кто бы поддержал душевным словом... Грамоту какую дал, медаль за отвагу... Нет!
Худолей продолжал бормотать, было такое впечатление, что он попросту боится замолчать, боится тишины, которая с каждым этажом вниз становилась все более давящей какой-то, все более глухой. Когда они сошли с последней ступеньки, Пафнутьев ощутил под ногами плотный бетон: понял, что они в подвале. Вокруг была такая темнота, что только судорожно вцепившаяся в его рукав ладошка Худолея говорила о том, что он здесь не один.
– Я рядом, Паша, – шептал Худолей. – Я с тобой, не бойся.
– Да я вроде того, что ничего...
– Здесь есть выключатель, сейчас найду, – ладошка Худолея разжалась, и Пафнутьев остался один в этой невероятной темноте.
Шаркающей походкой, чтобы ни обо что не споткнуться, Худолей двинулся куда-то вправо, но слева, слева Пафнутьев явственно услышал какой-то шорох, ритмичный шорох, отдаленно напоминающий человеческие шаги, падающие капли воды, раскачивающийся на веревке груз.
– Нашел! – обрадованно произнес Худолей, и в тот же миг подвал осветился тусклым светом. Но после кромешной темноты свет от сорокаваттной лампочки казался сильным. – Видишь? – свистящим шепотом спросил Худолей. – Видишь?!
– Что? – недоуменно произнес Пафнутьев, который ожидал чего угодно, вплоть до человеческих голов, насаженных на железные штыри. На самом деле все оказалось проще и безобиднее. – Подвал просторный, можно ставить бильярдный стол, теннисный...
– Бильярд у него наверху. Полный, между прочим. А теннисный стол – в спортивном зале.
– Здесь есть спортивный зал?
– Не о том говоришь, Паша! Не туда смотришь! Не так ты живешь, ох не так! – и Худолей, снова ухватив Пафнутьева за рукав цепкой своей ладошкой, поволок в дальний угол. – Видишь?! – прошептал он чуть слышно, издали указав обожженным растворами �