Михаил Елизаров

Библиотекарь


Скачать книгу

порядком устал от дороги и был рад, когда утром мы миновали Колонтайск. Спустя несколько часов за окном серой водой разлилась громада Урмутского водохранилища, а за ним, словно шахматные башни, встали дымящие жерла АЭС, потянулись бесконечные бараки технических комбинатов с закопчёнными витражными стенами.

      Старое здание вокзала напоминало храм с высоким куполом, в глубине которого потускневшие советские фрески изображали былое социалистическое счастье.

      Вываливших на вокзальную площадь пассажиров обступили настырные, точно цыганки, таксисты, настойчиво предлагая моторные услуги. Я спросил наименее, на мой взгляд, корыстного, как мне добраться на улицу Чкалова. Таксист пошевелил губами, прикидывая в уме прибыль, и назвал цену, приемлемость которой я всё равно не мог оценить – я путался из-за разницы в рублях и украинских гривнах. В рублях звучало дороже.

      Я извинился, сказал, что у меня немного денег, и не подскажет ли он, как доехать туда на общественном транспорте. Таксист, минуту поколебавшись, сжалился, выдал маршрут и махнул рукой в направлении видневшейся за крышами мачты «Макдоналдса» с неоновой «М» на верхушке.

      Обойдя дома, я увидел троллейбусный круг и стоянку маршруток. Я на всякий случай переспросил у какой-то интеллигентной старушки насчёт Центрального рынка, и она подтвердила слова таксиста – «пять остановок» – и в свою очередь спросила меня, не помню ли я, что в этом году распустилось раньше, ольха или берёза, и пояснила: «Если берёза, то лето будет хорошее, тёплое. А если ольха опередила, то всё, дожди будут и холодина».

      Город мне нравился уже потому, что светило праздничное солнце, и даже сквозь открытые окна троллейбуса дурманяще чадила цветущая сирень. Преобладали дореволюционные постройки с большими окнами, вычурной, чуть обвалившейся лепниной на стенах и широкими парадными. Эту средней руки купеческую благость портили многочисленные ларьки с аляповатыми надписями: «Пирожки», «Мороженое» или «ООО Ирина». Очень радовала меня буква «ы», встречающаяся в названиях магазинов «Продукты», «Соки. Воды», «Сигареты». В моих краях, где девятый год свирепствовала «незалежнiсть», этой буквы совсем не осталось.

      Центр был зелёным и просторным. Пересечение проспектов Гагарина и 50-летия ВЛКСМ образовывало небольшую площадь с бронзовым трёхметровым Лениным. Справа от памятника стоял броневик времён Гражданской войны, слева – танк Т-70, точно Ленину предлагалось сделать выбор в пользу современной боевой техники, а Ленин, не замечая намёка, упрямо тянул вперёд руку, пытаясь тормознуть на проспекте иномарку.

      Рядом был уютный сквер. Над клумбами поднимался гранитный постамент с гаубицей. Под золотыми цифрами «1941–1945» лежали венки и цветы, видно, ещё от празднования 9 Мая. За сквером возвышался собор с рыжими самоварными куполами и шпиль колокольни, покрытый тусклой изумрудно-мшистой патиной.

      Троллейбус остановился возле старинной, проросшей травой кирпичной стены, опоясывающей собор. Я спустился по небольшой