сам понес проявлять пленку, я тебя об этом не просила.
Маттиас вышел из комнаты. Час спустя он, одетый в темный костюм, появился в дверях с вопросом, готова ли она ехать. В этот миг Джиллиан потеряла к нему всякое уважение.
– Ладно, – сказала она, – поехали. Сейчас только переоденусь.
Пошла в спальню и нарядилась в самое короткое свое платье, в черные чулки сеткой, в туфли на высоченном каблуке. Губы накрасила ярко-красным, на шею за ушами нанесла чуточку духов – роскошный аромат, подарок Маттиаса, она этими духами почти не пользовалась. Маттиас нетерпеливо топтался в прихожей.
А когда она прошла мимо него к входной двери, тихо спросил:
– Ты на панель собралась или на новогоднюю вечеринку?
В машине они не обменялись ни единым словом, а в гостях он изо всех сил старался к ней не приближаться. Джиллиан издалека наблюдала, как он там стоит – причесочка аккуратная, костюм поблескивает.
К двум часам ночи только самые стойкие все еще сидели за большим столом, уставленным грязными тарелками и пустыми бокалами. Маттиас, единственный мужчина в компании, держался в сторонке, с бокалом в руке он через дверь террасы вглядывался в темный сад. Дагмар недавно рассталась со своим другом, и тут вдруг она сболтнула, что ей стоит все более значительных усилий воспринимать мужчину как эротический объект. Вопреки договоренности, что домой машину поведет Джиллиан, она выпила лишку. Потому и согласилась с Дагмар, еще и добавив, что женское тело вообще красивее мужского. Дагмар встала и направилась в туалет. Но по дороге приостановилась позади Джиллиан, положила руки ей на плечи и поцеловала в щечку. Маттиас распахнул дверь террасы и шагнул в сад.
Маттиас был редактором по культуре в иллюстрированном журнале, где про культуру почти ничего не писали. Когда они познакомились, Джиллиан еще работала на местном телеканале. Маттиас произвел на нее впечатление, поскольку в культурных кругах знал всех и вся. Их пути часто пересекались, Маттиас знакомил ее со всякими людьми и каждый раз уговаривал остаться на празднование премьеры. Однажды морозным зимним днем они встретились на премьерном показе в маленьком театре, расположенном высоко над городом. После спектакля сидели вместе, за одним столом с артистами. Правда, Джиллиан почти весь вечер говорила только с композитором. Тот заинтересовался ее необычным именем, она объяснила: мать у нее – англичанка. Джиллиан казалось, будто композитор знает о ней такое, что ей и самой неведомо. Далеко за полночь все вместе вышли из театра, а улица завалена снегом, и ветер ледяной. Маттиасу непременно хотелось показать ей что-то такое особенное. И когда остальные потопали к станции канатной дороги, он перевел ее через улицу к маленькой площадке, откуда открывался изумительный вид. Огни города сверкали в холодном воздухе, и казалось, даже до звезд рукой подать. Маттиас показал ей на памятник под большой липой: там похоронен Бюхнер. Обнял ее за плечи и рассказал сказку про бедного мальчика из «Войцека». Джиллиан ее помнила еще со школьных лет… И луна – гнилушка, и звезды – маленькие жучки золотые, и земля – горшок перевернутый… Тут они поцеловались.
Тем