на Дагмар. Вот он и спросил:
– Дагмар сделала эти фотографии?
– Знаешь что? С меня хватит! – возмутилась Джиллиан.
– Мы уходим, – сказал Маттиас, будто не слыша ее.
– Мне нельзя за руль, – сообщила она, нарисовав указательным пальцем нечто вроде спирали вокруг головы. – Можем остаться у Дагмар.
– А тебе только того и надо.
Бросив его на террасе, она вернулась в дом. Кто-то ей что-то говорил, она не отвечала, налила себе в стакан граппы, выпила и тут же снова налила.
– Останетесь ночевать? – спросила Дагмар.
– Теперь уж придется! – рассмеялась она в ответ.
– Да, мы поссорились, – подтвердила Джиллиан. – Но теперь это не важно.
Отец поднялся.
– Возьми с собой хоть парочку букетов, – попросила она. – Понятия не имею, кто их все прислал.
– Зачитать тебе карточки?
Она только головой покачала:
– Так и кажется, что меня тут выставили в гробу для прощания.
После обеда позвонила мать, поблагодарила за цветы. Спросила, когда можно навестить Джиллиан.
– Лучше не надо совсем.
Ведь любое обычное, нормальное лицо напоминало ей о собственном, погубленном. И было у нее такое чувство, будто она должна принять на себя весь тот ужас, что испытывают при виде ее другие, должна утешать их своим мужественным поведением. Выносить ей удавалось лишь присутствие врачей и сестер.
Мать не стала настаивать. Сообщила, что приглядывает за квартирой, холодильник освободила, грязное белье постирала.
– Спасибо, – сказала Джиллиан, – не стоило беспокоиться. Завтра у меня операция, а потом разберемся.
И добавила, что она очень устала.
– Ну, всего тебе хорошего.
– И тебе тоже.
Попыталась заснуть, чтобы только не думать об аварии, об операции, о Маттиасе.
Ближе к вечеру отец заглянул к ней снова. Очень деловитый.
– После первой операции ты в принципе можешь отправиться домой, – объявил он. – Но целесообразнее было бы остаться в больнице до тех пор, пока ты все-таки…
– Пока я не стану похожей на человека? – перебила Джиллиан.
– Пока ты не станешь нормально ходить. Когда тебе разрешат подниматься на ноги?
– Мне вставили пластину, значит, через неделю я, по идее, уже должна пойти, – пояснила она.
– Да и вообще здесь хорошо, – продолжил отец, – почти как в отеле. Дома мы не сумеем обеспечить тебе такой уход, как здесь.
– Не надо мне никакого ухода, – сказала Джиллиан.
– Если что нужно – звони. – Отец поднялся, протянул ей руку.
– У меня есть все, что нужно. Маме привет передавай.
– Ты ее тоже пойми, – сказал отец, уже стоя в дверях.
Предоперационная полным-полна людей, облаченных в зеленое. Чтобы лучше их разглядеть, Джиллиан попыталась привстать, но не сумела. Снизу видела лица, повязки и глаза-щелочки, над ними