напротив темных силуэтов жилых бараков, угрожающе глядевших на них темными глазницами бойниц. По бокам от входа потрескивая, горели два сторожевых костра, позволявшие разглядеть защитникам всех входящих во двор, а также говоривших о том, что какая – то жизнь теплилась за этими потемневшими от времени стенами.
– Колокол на звоннице! – радостно, зашептал казак. С усердием крестясь при этом. – Здесь станичники!
– Рано радуешься, – так же тихо, отозвался Орлов. Держа винтовку наготове. – Зима почитай на дворе, а пилы не визжат как прежде, дрова никто не колет, да и песен под балалайку никто не поет. Нет …, что – то здесь не так!
Осторожно ступая на гальку и озираясь по сторонам, они подошли к крыльцу жилого барака, срубленному из огромных вековых сосен.
– Что это? – выпалил инженер. Шарахнувшись в ужасе от двери.
– Не бойся, Иван Иванович, – усмехнувшись, прошептал казак. – Это всего лишь голова барана висит у входа.
– Зачем же ее сюда повесили? – с опаской глядя на череп, выдавил Неплюев.
– Оберег это, казачьего куреня, – тихо пояснил Орлов, – от злых духов он жилище защищает.
Внезапно сзади раздался, чей- то грубый окрик:
– Чьих будите, люди?
Резко обернувшись, гости увидели в свете костров, трех незнакомцев державших винтовки наперевес. По их овчинным полушубкам, лохматым казачьим шапкам, густым бородам, стало ясно – они вышли, наконец, к своим.
– Это же наши донцы! – воскликнул урядник радостно. Закидывая за спину винтовку.
– Я поручик Орлов, а это урядник Степанов и инженер Неплюев, мы из обоза полковника Калязина, идем в Ново – Архангельск. Мне нужен есаул Черемисов. Где я могу его увидеть?
Забросив за спины винтовки, казаки медленно подошли к гостям. Даже при тусклом свете костров были видны их изможденные, обветренные лица.
– Меня Иваном при рождении окрестили, – хрипло проговорил один из них, – за старшину я здесь. Этого Петром кличут, а это Ахат – морда татарская, приблудился с какого – то парусника. Но мы с ним дружим крепко.
– Где есаул Черемисов? – вновь уточнил поручик.
– Идем, ваше благородие, – кивнув, проговорил Иван. Беря из бочки стоящей у входа, длинную палку с обмотанной на конце просмоленной паклей.
Запалив факел у костра, Иван повел гостей на тыльную сторону двора, где зайдя за баню, поднял над головой сильно чадящий факел и хрипло произнес:
– Вот и наш гарнизон, ваше благородие, все туточки как один упокоение нашли.
– Что случилось? – в отчаянии воскликнул Орлов. С ужасом глядя на аккуратные гряды камней с крестами.
– Из зимовки в этом годе тяжко выходили, – тихо проговорил Иван, снимая шапку. – Чахотка с цингой навалились, вот и не сдюжили братки наши православные, да прибудут с ними молитвы наши и молитвы наших святых отцов.
– Неужели ничего