можно сравнивать с пропитанием этих несчастных? Эти понятия просто несопоставимы!
– Представляю, что за дух царит в университетах империи, – поморщившись, отозвался поручик.
– А сколько можно смотреть на этих рабовладельцев в рясах? Они и земледелием занимаются, и вино делают, и соль варят, я уж про торговлю разными ремеслами вообще молчу.
– Беда с тобой инженер. Ну, разводят скот, выращивают хлеб, что же в этом плохого?
– Так ведь пусть честно признаются, что давно уже стали купцами или промышленниками, а то ведь все подводят под предлог усовершенствования,,христианского стада,, – это значит и нас с вами касается.
– Ну и, что? Стремятся снять гнев божий с ныне живущих, чтобы получить в будущем блага всяческие непременно, – проговорил Орлов, осматриваясь по сторонам.
– Ну, разве не смешно слушать всю эту чушь?
– Ну, допустим ты прав, инженер. Только я, что – то не слышал, чтобы крестьяне наши из-за этого роптали.
– Это вы, господин поручик, просто не хотите видеть, как крестьяне ненавидят разжиревших попов, как многие относятся к ним с озлоблением и видят в них бездельников живущих при этом в достатке и роскоши.
– Тогда позволь полюбопытствовать, – проговорил Орлов, поправляя лямки ранца. Тебя не устраивают латиняне или наши православные тоже?
– У меня много вопросов и к нашим церковникам, – пробурчал инженер, отдуваясь. – А латиняне для меня лично вообще жулики, не лучше разбойников с большой дороги, те даже честнее в своих помыслах.
– Понятно с тобой все, Иван Иванович, – кивнув, проговорил Орлов останавливаясь. – Только ты сильно- то не старайся меня со своими думками озадачить. Я русский офицер, присягавший на верность императору, для меня Русская православная церковь, вся ее деятельность и ее отношение с империей, определяется законами, принятыми еще при Петре Великом. Именно поэтому для меня кто бы там чего не говорил, православная вера с греховными по твоему разумению попами – это и есть хребет Российской империи, на котором все и держится. Причем заметь основанный императорской властью, а это значит, что именно император, которому я присягал и является главой нашей церкви. Поэтому в отличие от тебя, все заглавные решения Синода, для меня закон, который исполнять должно прилежно. И для меня, не важно сам ли этот закон подписывал император или его представитель обер-прокурор. И давай закончим на этом.
Орлов все дальше уводил людей от места встречи с индейцами, понимая, что их честное слово нечего не стоит. Но переход по пересеченной местность сильно измотал людей. Поэтому, когда в очередной раз взмолился каторжанин, требуя милосердия, поручик остановился, облизнул сухие обветренные губы и тихо проговорил:
– Кто еще считает, что нужно сделать привал?
– Одежа нательная хоть выжимай, – пробормотал кузнец, отдуваясь, – обсохнуть у костра не помешает. Да и ветер с Арктике тянет злой, не заболеть бы.
– Мы и впрямь все устали, –