правильной. Будучи старшей женой дедушки Тази, она занимала в семье очень важное положение. Еще у нее не было обязанностей по хозяйству, и она была очень богата. Этих двух привилегий Ясмина терпеть не могла. «Мне все равно, насколько богата эта женщина, – говорила она, – но она должна работать, как все мы. Мусульмане мы или нет? Если да, то все равны. Так постановил Аллах. И его пророк учил тому же». Ясмина сказала, что я ни за что не должна мириться с неравенством, потому что это неразумно. Вот почему она назвала свою жирную белую утку Лалла Тор.
Глава 4. Первая жена мужа Ясмины
Когда лалла Тор услыхала, что Ясмина назвала ее именем утку, она страшно разозлилась. Она позвала дедушку Тази к себе в комнаты, которые на самом деле представляли собой настоящий отдельный дворец с внутренним садом, большим фонтаном и великолепной стеной длиной десять метров, облицованной венецианским стеклом. Дедушка явился неохотно, неторопливо делая большие шаги, с Кораном в руке, показывая своим видом, что его оторвали от чтения. На нем были обычные свободные штаны из белого хлопка, тонкий хлопковый камис, тоже белый, фараджия и желтые кожаные тапочки[5]. В доме он никогда не носил джеллабы, если только не принимал гостей.
Внешне дедушка выглядел как типичный северянин из Рифа, откуда происходила его семья. Он был высокий, с угловатым лицом, светлой кожей, светлыми и некрупными глазами и держался очень отстраненно и надменно. Жители Рифа гордые и не очень разговорчивые люди, и дедушка терпеть не мог, когда его жены пререкались или разжигали какие-либо иные конфликты. Как-то раз он целый год не разговаривал с Ясминой и выходил из комнаты, как только она туда входила, потому что она спровоцировала две ссоры в течение одного месяца. После этого она могла себе позволить ввязываться не более чем в одну ссору раз в три года. На этот раз дело касалось утки, и вся ферма навострила уши.
Лалла Тор предложила дедушке чаю и тогда уже взяла быка за рога. Она пригрозила уйти от него, если утке немедленно не дадут другую кличку. Стоял канун религиозного праздника, и лалла Тор была одета с иголочки: в диадеме, в своем легендарном наряде, расшитом настоящим жемчугом и гранатами, – чтобы никто не забыл про ее привилегированный статус. Но дедушку, как видно, сильно забавляла ситуация, потому что, когда она заговорила об утке, его губы разъехались в улыбке. Ясмина всегда казалась ему сумасбродкой, и на самом деле он далеко не сразу привык к некоторым ее повадкам, например, к тому, что она залезает на деревья и сидит там по нескольку часов. Иногда ей даже удавалось уговорить еще нескольких дедушкиных жен залезть на дерево вместе с нею, и они пили чай, сидя прямо на ветках. Но Ясмину всегда спасало то, что она заставляла дедушку смеяться, а это было не так-то просто, потому что человек он был довольно мрачный. Сейчас же, застигнутый в роскошной гостиной лаллы Тор, дедушка лукаво предложил ей назвать свою безобразную собаку Ясминой: «Тогда строптивице придется