надо, мистер, – жалобно попросил продавец, – не надо рвать, поверьте мне на слово. Они действительно хорошие.
Виктор и не заметил, что к этому времени у бутика собралась толпа продавцов – посмотреть, как большой европеец будет рвать шнурки. Если в Киеве Виктор при своих 190 см роста мог легко затеряться среди прохожих, то местные «великаны» были ему максимум чуть выше плеча.
– Ладно, поверю на этот раз, – Виктор забрал шнурки и отдал деньги. – Не будем здесь цирк устраивать, пойдем, Пиакор…
…Виктор еще раз перебрал всю одежду. «Жилет „милитари“ с карманами по всей поверхности – пригодится, штаны из плотного материала – сойдет для сельской местности. О!..» Глаза Лаврова остановились на шикарном большом охотничьем ноже в магазине разного товара. Скорее, это был даже не нож, а тесак. Виктор взял нож в руки и внимательно посмотрел на него.
– Сколько?
– Три тысячи кина, – ответил мужчина, больше похожий на повара – толстый и добродушный.
– Ты с ума сошел, папуас?
Но тот не сдавался, увидев интерес Виктора к эксклюзивной вещице.
– Легированная сталь, маста! Дрова можно рубить, не то что колбасу резать…
Виктор посмотрел на Пиакор.
– Хм, у меня и денег таких не осталось… Только на проводника и есть.
– Когда нет денег, кажется, что их никогда не будет. Когда деньги есть, кажется, что они никогда не кончатся.
Вдруг Виктора осенило.
– Ладно, кучерявый. Меняемся.
Лавров снял с шеи маленький золотой амулет в виде вытянутого мужского лица. Когда-то этот талисман Виктор получил в подарок от одного из вождей племени масаев в Африке. Маджалива сказал, что золотой дьявол сохранит белому человеку жизнь.
Амулет сверкал и переливался на жарком тропическом солнце. Сверкали и переливались от жажды наживы глаза торгового папуаса. Через мгновение «стальной зуб» был уже в ножнах, за поясом и прикрыт рубашкой навыпуск.
– Что ты ему отдал? – любопытная Пиакор семенила за быстро идущим Лавровым.
– Свой оберег от смерти.
Пиакор остановилась.
– Вик, к твоему животу с кубиками еще бы мозги с шариками!
– Ценность ценна, только если ее ценят…
Виктор и Пиакор, оживленно беседуя, шли по улице. Мимо стайками проезжали такие знакомые автомобили: «Мерседесы», «BMW», «Хонды», «Тойоты». Все как в нормальной столице. Если бы не отдельные пальмы у дороги и то и дело встречающиеся магазины с надписями на ток-писин, люди, снующие с тесаками, и зарешеченные толстыми прутьями железа киоски – можно было бы подумать, что это европейский город. Да и беседа Виктора и Пиакор совсем не напоминала веселый разговор двух романтиков.
– Понимаешь, Вик, их легко могли поймать, убить, скормить крокодилам или даже съесть, – рассказывала Пиакор с улыбкой. – Здесь такие порядки.
– Ну, если ты говоришь о каннибализме – это уже не порядок, а черт знает что такое. Это какое-то средневековье, – Виктор шел чуть-чуть позади девушки, а она активно жестикулировала.
– Здесь ни о каком средневековье никто и