пробормотал Евлентьев. Что-то смутило его в этом красочном объяснении, что-то насторожило, но, сколько он ни пытался, вспомнить не удалось. Какое-то слово, может быть, взгляд Самохина или его непроизвольный жест… Что-то зацепило, но нет, вспомнить Евлентьев не смог.
На том и попрощались.
– Ты, старик, должен мне поверить, – проговорил Самохин неожиданно трезво и внятно. – Я ничего не скрываю. Нет никаких тайных пунктов в нашем договоре. Все их я произнес открытым текстом. Заметано? Даже на твой вопрос о Д’Артаньяне я ответил серьезно и полно. Тебе повторить мои слова?
– Нет! – замахал руками Евлентьев. – Я все помню.
– У нас заметано?
– Заметано! – с хмельным азартом воскликнул Евлентьев и, обняв Самохина, похлопал его ладошками по спине. – Изменим жизнь к лучшему!
И сейчас вот, свернув на улицу Правды, проходя мимо казино, освещенного ночными порочными сполохами, Евлентьев повторил почти с тем же выражением: «Заметано, старик, заметано!»
Подойдя к своему дому, Евлентьев заметил, что окно в полуподвале тускло светится. И он, не колеблясь, постучал в дверь рядом с булочной. Некоторое время никто не отзывался, в полуподвале стояла настороженная тишина, и только после повторного стука он уловил внутри слабое движение. Это была мастерская художника Юрия Ивановича Варламова – бородатого, седого, с румяными щеками и маленькими шальными глазками. Так и есть – едва Варламов открыл дверь, как тут же заорал что-то радостное. Впрочем, радостным криком он приветствовал всех, кто заглядывал к нему в мастерскую.
Внутри за столом сидел сын Варламова, Миша, тоже бородатый и веселый, правда, менее заросший, но зато более пьяный. И, конечно же, Зоя – подружка Варламовых, соседка, приятельница. На столе стояла опустевшая бутылка, в блюдце лежал кусочек халвы и надкушенный пряник – у Варламова с закуской всегда было тяжело, хотя можно сказать, что закуске он просто не придавал большого значения.
Уже сев за стол и достав бутылку из ресторана Дома литераторов, Евлентьев наконец задал себе вопрос, который давно зрел в его сознании, – а зачем он, собственно, здесь появился? Но отвечать не стал, в этот вечер все казалось ему правильным и единственно возможным.
Старший Варламов тут же побежал в угол и поставил чайник, принес еще одну рюмку, Зоя с лицом легкого фиолетового оттенка и с таким тонким голосом, что далеко не всегда удавалось разобрать, что она говорит, показала Евлентьеву язык, потом показала еще раз. То ли она пыталась соблазнить его, обещая неземные ласки, а может, столь странно проявлялась ее непосредственность. А Миша Варламов все это время, покатываясь со смеху и вскидывая коленки, рассказывал о том, как они с отцом взяли Зою с собой в деревню, а там ее посетил инопланетянин.
– Представляешь, Виталик, все выпили, все съели, уже далеко за полночь, разбрелись по кроватям и вдруг слышим истошный вопль!
– Ты бы тоже закричал! – сказала Зоя.
– Оказывается, в темноте, вдоль