великие полотна его и В. Васнецова. Когда много позднее я попал в Израиль, я был уже готов к восприятию чуда одной из колыбелей цивилизации.
На Оке со мной произошел случай, который я до сих пор воспринимаю слегка сюрреалистически. Мы вчетвером – Женька, я, мой брат Вовка пяти лет и наш приятель Львов из княжеского рода (его родственник Львов был премьером Временного правительства) поплыли по Оке на обычной плоскодонке. Ока – река широкая с очень быстрым течением. Выгребли против течения и посреди реки бросили якорь. Женька собрался писать свои пейзажи, разложил мольберт, кисти и краски, а я встал и стал обдумывать, как бы с лодки нырнуть. Женьке мои раздумья не понравились, он меня толкнул, я с присущей мне «ловкостью» упал на борт и вывалился в реку. Выныриваю и вижу жуткую картину: плоскодонка тихо опускается на дно, борта уже под водой, около нее бултыхаются Женька и князь – оба плавать не умеют, но князь прихватил весла. Посреди, наполовину в воде, стоит Вовка и орет благим матом. Я подплыл к нему и подставил спину. Он на нее свалился и смертельным захватом обхватил мою шею. Я поплыл к берегу на том воздухе, который был в легких. Река широкая, течение сильное. Плыву и чувствую – все, конец. Как оказался с ним на берегу, не помню. Выбросил его на берег, а он продолжает орать: «Мама, никогда больше с ними не поеду!» Поддал ему, чтобы не орал, и поплыл за лодкой. Плоскодонка всплыла, и Женька за нее держался. Я их отбуксировал на берег, там уже был князь с веслами. Лодку перевернули, я собрал мольберт, кисти и одежду, высохли. Вовка, хоть и грозился рассказать о «кораблекрушении», но не выдал нас родителям. Не знаю почему, потом много лет подряд я видел во сне, как будто я наблюдаю уже с той стороны реки и вижу, что мы с Вовкой утонули.
В Соколовой пустыни у меня появилось много знакомых и надолго. Среди них была семья Чистяковых. Женька, как обычно, активно начал ухаживать за одной из двух сестер, я пристроился ему в хвост без особого успеха. В какой-то момент он сделал рокировку от одной сестры к другой, и роман начал развиваться на полных оборотах. На ней он женат, у них сын.
На следующий год двое ребят пригласили девочек Чистяковых в турпоход на Кавказ. Мы очень хотели отправиться вместе с ними, но возникла финансовая проблема, которую Женька решил блестяще. Где-то он раздобыл открытку, на которой были изображены маки фламандской школы. Он состарил холсты, на каждом из них делал рисунок и подмалевок, а я потом разрисовывал. Было организовано массовое производство фламандских маков и их маркетинг. Может быть, они у кого-то и до сих пор висят. Деньги нам были нужны только на путевки, билеты и еду. Когда мы заработали нужную сумму, отправились в турпоход.
Я пытаюсь вспомнить: а во что мы были одеты? Тогда этот вопрос нас как-то совершенно не интересовал. Помню, как во время войны отмачивали наждачную бумагу на тряпичной основе и из нее что-то шили. В 1943 году что-то получали из старой американской одежды, что-то перешивали из остатков былой роскоши, что-то было сталинградским трофеем. Валенки подшивали,