в нее зубами со страшной силой, будто зажав в тиски.
– М-мать! – заорал старшина, стараясь вырвать руку и осыпая напавшего ударами дубинки, которых тот по-прежнему словно и не чувствовал.
Плотная ткань формы все же подалась под зубами психа, показалась кровь. Глаза напавшего при этом смотрели в лицо Иванова, и тот почувствовал, как на него накатывает волна самого настоящего, невероятного ужаса. Краем глаза он увидел, как слева подскочил Мухин и со страшной силой ударил психа по голове каркасным прикладом автомата. Удар был очень силен, Мухин был парнем молодым и здоровым, психа отшвырнуло в сторону и бросило на асфальт. Иванову показалось, что он услышал, как треснул череп нападавшего. Милиционеры же, не сговариваясь, вместо того чтобы вязать наручниками поверженного противника, отбежали к машине. Слишком он был странный и слишком страшный. Иванов бросил дубинку на асфальт и выхватил из кобуры новый ПММ, которыми их перевооружили совсем недавно. Мухин навел на лежащего на асфальте противника ствол автомата.
– Уб-б-бил? – спросил его Иванов, заикаясь от страха.
– Не знаю, наверное… – дрожащим голосом ответил Мухин. – Так дал, что руки заболели. Смотри, ни хрена, шевелится!
Действительно, противник зашевелился и начал вставать на ноги.
– Итить твою, он что, Терминатор? – пробормотал Мухин.
– Не знаю… у психов бывает такое, говорят. Эй, ты, лежать! – заорал старшина.
Окровавленный бледный человек не обратил на крик никакого внимания, а встал и решительно направился к милиционерам. Нервы у тех сдали окончательно, и в грудь их противника ударили пули из автомата и пистолета. Человек в черной форме покачнулся и, даже не моргнув, пошел дальше.
– Опаный по голове, да что же это? – крикнул Мухин, попятившись.
– На, зараза! – заорал, заглушая свой страх, Иванов и один за другим выпустил все десять оставшихся в пистолетном магазине патронов в голову противника.
Тот упал и больше не шевелился.
– Во как… Вот так и лежи, – сказал Мухин. – Я наших вызываю.
– Перевязаться помоги мне, прокусил он мне рукав, сволочь такая, – сказал старшина, глядя на кровавое пятно на своей руке. – Хрен его знает, когда он зубы чистил. И кровищи там у него… еще СПИДом наградит.
«Террористы»
20 марта, вторник, раннее утро
Маргарита уже пять минут стояла возле двери в комнату Семена и стучала в нее. За ней стояли, столпившись в коридоре, Давид Самуилович, их папа, доктор Лозовский, приятель папы, которого вызвали на дом, там же стояла мама, Белла Семеновна. Дверь была заперта изнутри, за ней были слышны какие-то звуки, но никто не открывал.
– Сеня! Сеня, открой нам, пожалуйста! – крикнула Белла Семеновна.
Никакой видимой реакции на ее слова не произошло. Дверь по-прежнему была закрыта, за ней слышалась возня.
– Нет, ну сколько так может продолжаться! – заявил Давид Самуилович, среднего роста массивный широкозадый мужике поразительно