птиц, которые попадались им по пути. Дома, как обычно, пахнет выпекающимся хлебом, а еще – шоколадом. Видимо, Джеймс испек торт. Так много пирожных и тортов за один день.
– Это еще что такое? – возмущается Джеймс, который только что вошел в дом из сада.
– Мам! – кричит Холли с веранды. – Скажи ему, что ты разрешила!
– Я разрешила.
Бриония целует Джеймса.
– Как ты? – спрашивает она.
– Прекрасно. Пеку.
– Это я поняла, пахнет вкусно. Чем-то таким, чего мне лучше бы не есть.
– Брауни со свеклой. Свекла – наша, из огорода!
Бриония не спрашивает, обязаны ли они этими брауни журналистскому заданию Джеймса. Он все время печет: хлеб – каждый день и что-нибудь сладкое два раза в неделю. Однажды испек “самый калорийный торт в Британии” по рецепту из какой-то бульварной газеты – с надеждой написать остроумную заметку о том, что его органические эко-дети не стали есть эту пакость, но они умяли торт за милую душу. Правда, Холли потом стошнило: вся комната была в коричнево-розовой рвоте. Бриония теперь уже не помнит, что было розовым в том торте. Вряд ли свекла. Наверное, варенье. Зачем же он извел свежую молодую свеклу на брауни? Можно ведь было просто ее запечь. Все любят печеную свеклу, и она так быстро запекается, пока молодая. Или хорошо было положить ее в салат.
– Да, детям полезно есть побольше овощей, – произносит Бриония вслух.
– Вот и я так подумал. И ты ведь тоже сможешь попробовать, правда?
Она подходит к холодильнику и достает бутылку белого совиньона “Вилла Мария”, которую открыла накануне вечером. Осталось не больше трети, поэтому она достает еще одну бутылку и на всякий случай кладет в морозилку. Идет в другой конец кухни и выбирает себе в буфете бокал “Дартингтон кристл” без щербинок. На часах три минуты седьмого. Но утром время перевели на зимнее, так что в каком-то смысле сейчас только три минуты шестого.
– Тебе достать? – спрашивает она Джеймса.
– Нет, спасибо.
Он смотрит на часы.
– Как прошел день?
– Нормально. Эш так и не подходит к глубокому краю, когда включают волны, – с тех пор как на прошлой неделе что-то там произошло. На вечеринке было скучновато. Бедняга Флёр расклеилась, но не подает виду. А, и еще потом, на обратном пути от Флёр, Холли вспомнила, что забыла голубой шарф, и пришлось тащиться обратно в Дил. В общем, много мотались сегодня, ну и к тому же она переела сладкого. Естественно, торт на вечеринке и какие-то сладкие сэндвичи, отвратительные на вид, да еще пирожное у Флёр… Ну, хотя бы голодной не осталась. Правда, теперь вон чешется.
– Ага, и ты решила подсунуть ей дурацкий фильм в качестве лекарства?
А брауни со свеклой – лекарство? Но вслух Бриония этого не говорит.
– По крайней мере, так она некоторое время помолчит.
Бриония наливает себе вина. Когда делаешь первый глоток кисловатого белого совиньона в прохладный день робкого начала весны – словно пробуешь на вкус поле студеных и трепетных цветов.
– Значит, говоришь, Флёр не