пробормотал он.
Не отрывая от него глаз, девушка обошла вокруг стола. Рука, державшая оружие, не дрожала. Наконец части головоломки сошлись, и все встало на свои места.
– Мне почему-то не кажется, что вы так уж осторожны в выборе оппонента, когда в голову приходит кого-то обругать, – заметила она.
Он шагнул к ней и немедленно пожалел о своей опрометчивости: пуля прожужжала рядом с головой, едва не задев висок.
Кит никогда не стреляла в помещении, и теперь в ушах звенело. Колени неприятно тряслись, так что пришлось сильнее сжать пальцы.
– Не двигайся, пока не разрешу, янки, – велела она с деланной бравадой. – В следующий раз лишишься уха.
– Может, объяснишь, в чем дело?
– По-моему, все вполне очевидно.
– Сделай одолжение!
До чего же ей ненавистны эти едва уловимые издевательские нотки в его голосе!
– Речь идет о «Райзен глори», ты, подлый сукин сын! Плантация моя! У тебя нет на нее прав.
– А закон говорит обратное.
– Плевать мне на закон, а заодно на все суды и завещания! По совести «Райзен глори» моя, и никакому янки ее не отнять!
– Будь это так, твой отец оставил бы плантацию тебе, а не Розмари.
– Эта женщина не только превратила его в глухого и слепого, но и отняла разум.
– Неужели?
Ее трясло под оценивающим холодным взглядом его глаз. Хотелось так же больно ранить его, как ранили когда-то ее.
– Говоря по правде, мне стоит поблагодарить ее, – прошипела Кит. – Не тащи она в постель каждого встречного, хоть южанина, хоть янки, дом и урожай наверняка бы сожгли. Всем известно, что ваша мать не скупилась на милости и охотно дарила благосклонность всякому, кто носит штаны.
– Она была потаскухой, – бесстрастно подтвердил Кейн.
– И это истинная правда, янки. Но хоть Розмари и лежит в могиле, я не позволю ей себя ограбить.
– И поэтому задумала прикончить меня, – скучающе протянул Бэрон, и ладони Кит мгновенно вспотели.
– Вернее, убрать с дороги. Тогда «Райзен глори» станет моей, как и должно было быть с самого начала.
– Что ж, по-своему ты права, – кивнул он. – Хорошо, я готов. И как собираешься действовать?
– Что?!
– Убивать меня. Каким именно образом? Хочешь, чтобы я повернулся спиной? Так тебе не придется смотреть мне в лицо, когда спустишь курок.
Кит, мигом забыв о тоскливо-тянущем чувстве, сгустившемся где-то в животе, побагровела от возмущения.
– Что за бред ты несешь? Думаешь, я смогу уважать себя, после того как выстрелю человеку в спину?
– Прости, это всего лишь предложение.
– И чертовски глупое. – Струйка пота скользнула у нее по шее за воротник.
– Я пытаюсь облегчить тебе задачу, вот и все.
– За меня не волнуйся, янки. Побеспокойся о своей бессмертной душе.
– Хорошо. Приступай.
Кит зажмурилась.
– Я так и собиралась.
Глубоко вздохнув, она подняла руку и прицелилась. Свинцовая тяжесть оттягивала