и усмехнулся, когда тот, повернувшись к нему спиной, шаркнул ногой по плевку и согнул ногу в колене, как лошадь, с победным видом предъявляя мокрую подошву. Сегодня придется повторить этот трюк.
В комнате неожиданно прекратился храп и скрипнула кровать. «Пора», – подумал Лёха и сделал шаг на кухню.
– Извините, а воды можно выпить? – обратился он к следователю.
– Можно, быстро пей и дуй отсюда, здесь не должно быть посторонних, – следователь повернулся к сержанту: – Федотов, ну что там со вторым понятым?
– Щас штаны наденет и поднимется, он спал после смены, – раздался ответ.
Лёшка подошел к раковине, которая вплотную примыкала к столу, взял кружку, налил воды и незаметно для всех наступил правой ногой на ногу Мосла. Тот слегка вздрогнул, но не шевельнулся. Лёха скользнул кедом по ноге и наступил на цепочку. В этот момент скрипнула дверь спальни и на кухню с мутным взором ввалился Маслюков-старший. Жуткий перегар мог убить не только мух и тараканов, но и отравить всех людей в маленьком помещении:
–Чёт не понял, кто тут? – задал он вопрос зеленой стене.
– Федотов, убрать… это… в комнату, немедленно, – следователь брезгливо поморщился.
– Чё … я слесарь … имею право …я ща сам тебя уберу в комнату, – не соглашался основатель династии. Он ткнул пальцем в холодильник «ЗИЛ», – Там … пол-чекушки дай … уйду.
Федотов уже кинулся было скрутить дерзкого слесаря, но следователь вовремя понял, что обыск может затянуться надолго, поэтому он жестом остановил сержанта и открыл временами стонущий, временами грохочущий, временами подпрыгивающий на месте холодильник. Долго искать не пришлось. На средней полке, в гордом одиночестве, стояла «чекушка», рядом с которой лежал не первой свежести когда-то синий носок. Может, Маслюков пил из горла, одновременно снимая носки, может, его музыкальные пальцы не выносили холода и он перед употреблением заворачивал водку в носок, может, он им занюхивал – никто спрашивать не стал, да если бы и спросили, слесарь и под пытками не смог бы раскрыть этот секрет. Следователь немного напрягся – вместо ожидаемой «пол-чекушки» там находилось «на дне чекушки», – но скандал не случился – Маслюков получил то, что хотел, повернулся и по стене, как по снежной горке, укатился в комнату.
Пока происходила сцена спаивания несчастного слесаря следователем прокуратуры, Лёшка времени не терял, громко глотал воду из кружки и при этом, стараясь не делать лишних движений, подошвой кеда с прилипшей к нему смолой вытягивал цепочку из тапка Мосла. Он не видел результата действий своих ног, и когда следователь ему устало сказал: «Ну что, попил – марш домой», Лёшка кивнул и спокойно пошел на выход, стараясь не думать о том, что может случиться. Но всё обошлось. На выходе он столкнулся с дядей Володей, соседом снизу, и услышал, как кто-то сказал: «Ну что, все в сборе – начнем».
Бабушка вернулась часа через два, Лёшка еще читал учебник. Когда она молча протянула ему руку