ничего, ничего, бывает. Пошли, я тебя угощу чарочкой-другой.
После обещанного количества чарок наш разговор стал куда задушевнее.
– Послушай, Хельмут, – спросил я, ставя на выскобленную столешницу недопитую медовуху. – Ты не знаешь, быть может, кто-нибудь из торговых гостей собирается идти в Константинополь?
Собеседник посмотрел на меня с удивлением и отрицательно покачал головой.
– Не слышал. Да и куда уж, время-то прошло, а путь, поди, неблизкий. Разве что в Константинополе зиму сидеть, да и то. – Штолль махнул рукой. – Нет, никто сейчас туда не пойдет.
– Быть может, хоть до Киева?
– До Киева? – переспросил купец. И ответил, чуть помедлив: – Вряд ли. Хотя сейчас об этом наверняка не скажешь. Вот Муромец приедет, там видно будет.
Я вопросительно поднял брови. Каким образом от неизвестного мне Муромца зависело движение торговых караванов, было непонятно. Но довольно твердая надежда по окончании задания добраться с какими-нибудь купцами в греки, а уж затем с византийцами до заветной камеры перехода близ Иерусалима рушилась на глазах.
– Если хочешь, по осени пойдем в Любек, – видя мое расстроенное лицо, предложил Хельмут.
Я энергично замотал головой.
– Понятно, – хмыкнул мой добрый приятель. – Может, ты и прав. С графом Генрихом шутки плохи.
Я только вздохнул.
– А людей-то у тебя много? – поинтересовался Штолль.
– Шесть десятков.
– Не мало.
– Со мной Лис Венедин со своими.
Штолль присвистнул.
– Как же вы вместе-то оказались? Подожди-подожди, выходит, сказка о том, как вы на острове с троллем бились, не сказка вовсе?
– Чистейшая правда. Лиса за моей головой послали, мы на островок высадились, чтобы все разом порешить, а там тролль. Ну и… Сам понимаешь.
– Да-а! – восторженно протянул Хельмут. – Ну и дела творятся! Послушай, – он понизил голос до полушепота, – ты сам видишь, что происходит кругом. Скоро на Руси такое начнется, чего сколь свет стоит не видывали. Вот Муромец не сегодня-завтра приедет и, почитай, начнется.
– Да что начнется-то? – с деланной наивностью поинтересовался я, понимая, что моему старому знакомцу известно много больше, чем он рассказывает.
– Захочешь – увидишь, – с таинственным видом отрезал торговый гость. – Я тебе одно скажу: если пожелаешь, могу ему самому о тебе слово молвить.
– Кому самому-то?
– Ну да Муромцу, конечно. У него для тех, кто с мечом, копьем и луком управляется, сейчас мно-ого работы сыщется. – Он хотел еще что-то добавить, но появившийся в этот момент запыхавшийся приказчик сообщил, что хозяина в лавке требует какой-то оч-чень важный покупатель. – Как смеркается, ко мне зайдешь, – на ходу бросил Хельмут, кидая на стол серебряную монету, – договорим.
Вечером того же дня по городу разнеслась весть: «Приехал!» Передаваемая из уст в уста, эта новость со скоростью степного пожара