бы, если кровь пошла из обоих глаз
у каждого из нас,
Врата наших взоров готовы к твоему пришествию,
Окажи нам милость и искренне прими наше
приглашение,
Весь иранский народ устремил взоры в твою сторону,
В сторону пути свободы и справедливости,
и не боимся мы никого[128].
Эти стихи были написаны М. Мутаххари в ответ на стихотворение одного из иранских общественных деятелей XX века, которое его товарищ по заключению
Бакаи написал на обложке одного из томов «Маснави-йе ма’нави» Джалал ад-Дина Руми, принадлежавшего М. Мутаххари. М. Мутаххари был большим любителем классической персидской поэзии, и его речи и лекции изобиловали поэтическими вставками из сочинений персидских поэтов (Дж. Руми, Хафиза, Саади и др.). Однако эти несколько строчек, написанные достаточно изысканным слогом и выдержанные в классическом стиле, так и остались почти единственным поэтическим опытом самого М. Мутаххари.
Обращение М. Мутаххари к казалось бы несвойственному для него поэтическому языку передает всю напряженность переживаемого им момента. В этом проявилась особая эмоциональная привязанность М. Мутаххари к Хомейни, имевшая, безусловно, религиозно-мистический оттенок и временами переходящая в возвеличивание им своего объекта любви. Вместе с тем М. Мутаххари уже тогда разглядел в Хомейни черты будущего национального лидера, с которым будут связаны надежды большинства иранцев на свободу и справедливость.
Находясь под арестом, М. Мутаххари смог избежать большего срока заключения, в первую очередь, благодаря недовольству, выступлениям и акциям протеста со стороны провинциального духовенства, стекавшегося в Тегеран. Причиной этих волнений стал распространившийся в народе слух о том, что шах хочет предать Хомейни суду и расстрелять. На фоне общественного протеста власти были вынуждены отпустить заключенных, в том числе М. Мутаххари. Тем не менее Хомейни по-прежнему был изолирован от народа и находился под домашним арестом в Тегеране.
Таким образом, М. Мутаххари, который был одним из главных действующих лиц инициированной Хомейни политической кампании, вылившейся в массовые антиправительственные выступления, без каких-либо последствий вышел на свободу и мог продолжать свою работу в университете и проповедническую деятельность.
Принимавший активное участие в движении сторонников Хомейни А.А. Рафсанджани впоследствии написал о роли М. Мутаххари в событиях, произошедших в июне 1963 г.: «Я и некоторые другие мои друзья знаем, какую огромную роль сыграл Шахид Мутаххари в событиях мухаррама 1342 года, которые привели к революции 15 хордада или 12 мухаррама, но режим понял только незначительную часть этой роли»[129].
Выйдя на свободу, М. Мутаххари и не думал о том, чтобы прекратить борьбу, несмотря на то, что САВАК стремилась в течение всех последующих лет его жизни отслеживать его действия и передвижения по стране, ведь на его плечи ложилась большая ответственность. Исламское движение находилось в смятении после событий «пятнадцатого хордада», а Хомейни оставался под домашним арестом вплоть до апреля