и т. д.) – это один и тот же вид, т. к. все скрещиваются между собой и дают плодовитое потомство дворняжек.
Во времена Дарвина ничего не было известно о хромосомах. Причисление разных зябликов к отдельным видам по их внешнему виду является (с точки зрения современной науки) элементарной ошибкой. Если бы Дарвин попытался скрестить разных зябликов, то убедился бы, что это не разные виды, а один, с подвидовыми вариациями. Если разномастные особи скрещиваются, это один вид. Под скрещиванием подразумевается не только сам факт зачатия, но и то, что в результате получается плодовитое потомство.
Итак, Дарвин объяснил вовсе не возникновение новых видов, а подвидовые вариации. Никаких доказательств возникновения новых видов путем естественного отбора у Дарвина не было. Была всего лишь гипотеза. Верна ли она?
Когда палеонтологи обнаружили археоптерикса (см. фото ниже), они, следуя гипотезе Дарвина, объявили археоптерикса переходным звеном между рептилиями и птицами. Это было сделано на основании того, что фенотип археоптерикса и его кости одновременно напоминали как птиц, так и рептилий.
Однако анатомическое сходство нельзя считать доказательством того, что археоптерикс являлся новым (промежуточным) видом. Для того чтобы сделать такое утверждение, нужно продемонстрировать скрещивание археоптериксов или провести хромосомный анализ. Раз это сделать невозможно, то и не о чём говорить. Сходство фенотипа (внешнего вида) вовсе не есть основание для утверждения о родстве видов. Например, дельфин – млекопитающее, похожее на рыбу акулу. Это даже не разные виды, это два разных класса животных.
С другой стороны, всё выше сказанное не означает, что Дарвин ошибся полностью. Отсутствие переходных видов при палеонтологических раскопках обычно выдвигается как один из сильнейших аргументов против его эволюционной теории (кстати, Дарвин сам прекрасно понимал «загвоздку» и писал об этом). Но фокус в том, что указанный аргумент исходит из предположения, кажущегося очевидным, что полезные признаки должны возникать случайно, постепенно накапливаться и постепенно подвергаться естественному отбору. Идея красивая, но по сути – глубоко ошибочная. Никакие накопления полезных мутаций (большинство мутаций вредны и даже летальны) в ДНК и их естественный отбор не могут приводить к видообразованию, они приводят только к разнообразию внутри вида.
Возникновение новых видов возможно только путём изменения количества хромосом, причём, в половых клетках.
Прав ли Дарвин, что ли человек произошел от обезьяны? Вероятно, да, поскольку последовательность нуклеотидов ДНК человека и обезьяны совпадает на 98 %, причём, у человека 46 хромосом, а у обезьяны 48, т. е. две хромосомы могли быть утеряны из половых клеток при созревании, оплодотворении или эмбриогенезе.
А землекоп-то голый!
В последние несколько лет учёные, занятые изучением механизмов