убедительно звучали в исполнении Риты. Вот только Сережу она зря с собой привела. Скромница Танечка тут же на него глаз положила. По каждому пустяку к нему стала обращаться, краснея и хлопая длинными кукольными ресницами. Это не одна Женька заметила. И в поход с ними Танечка увязалась, ясное дело, из-за Серёжи. Конечно, Рита тоже это всё видела и всё понимала. Может быть, именно потому и сказала тогда: с Таней пойдет Серёжа. Так сказала, что ни Серёжа, ни, тем более, Женька, спорить не стали. А Танечка опустила глаза и в очередной раз покраснела. В этот раз, надо думать, непритворно.
Вместе с яблоками отец привез газету. Вот, сказал сердито, на всю область прославились. В селе проходу нету, каждый пристаёт, расскажи да расскажи, что там с твоей дочерью приключилось. В голосе отца неприкрытый упрек. Он скромный человек и всякой, как сказала бы Рита, «публичности» сторонится. Газета лежит на тумбочке. Раз двадцать прочитала Женька заметку, пытаясь проникнуть в её суть. «Удачно завершив сессию, решили провести каникулы в горах…». Неужели это о них? Да, там их имена, их фамилии и – трескучие фразы, которыми излагается чужая какая-то и нелепая, история. Факты вроде бы совпадают, только всё это ложь, не так всё было на самом деле.
Кондаков, тот сразу отпал. Позвонил Рите, сказал, не отпускают с работы. Никто по этому поводу и не переживал, он всегда был человеком ненадежным. Но, когда потеряв час в ожидании медиков, поняли, что и те не явятся, слегка приуныли.
– Зайцы трусливые, – сказала Рита. – Позвонили хотя бы. Что будем делать? Не попадем на восьмичасовой, считай, день пропал. Тогда лучше сразу по домам.
Но возвращаться домой никому не хотелось – настроились уже на поход. Планировали, собирались.
– Пойдём, – Сережа вскинул на плечо рюкзак.
– Конечно, надо идти! – подхватила Танечка. – Они нам потом еще завидовать будут!
Женька посмотрела на Риту. Она тоже возвращаться не хотела, но её настораживало то, что погода неустойчивая, прогноз неопределённый. Настораживало небо в тучах. И ещё с ними Танечка, которая никогда, как оказалось, в походы не ходила, а маршрут довольно тяжелый: Нижнекаменка – Большое Плато. Рита, в свою очередь, вопросительно взглянула в сторону Женьки.
– Как думаешь, cможем?
И Женьку в ответ дернул черт за язык, произнести ту фразу, которая теперь постоянно, день и ночь, вертиться у неё в голове: ладно, рискнём! Почему мы часто, идя на поводу у других, говорим не то, что нужно? Почему говорим – да, хотя внутренний голос внятно подсказывает, что именно сейчас надо сказать нет? Рискнём, сказала она, ещё не осознавая рокового значения этого слова. Потому что не лучшая у неё соображалка. Ей всегда надо подумать, взвесить, прежде чем мнение своё высказывать, а тогда думать некогда было, на автобус опаздывали. И она сказала то, что от неё хотели услышать. Рискнём, сказала она.
«Мне особенно больно писать о случившемся, поскольку я лично