персоны Артура Задова, полковник уже кивал головой, как заведенный.
– Значит, американец вылетает из Шереметьева сегодня в 14.45? – спросил он в конце доклада.
– Надеется вылететь, – уточнил Громов. – Дискета с материалами расследования обстоятельств крушения транспортного самолета, если таковая существует, наверняка находится у него.
– Посулил Эдичке золотые горы, сам его укокошил и теперь спешит домой, чтобы подготовить сенсационный репортаж, так? – Очки Власова, уставившиеся на собеседника, торжествующе сверкнули.
– Так, – подтвердил Громов. – Задержание мне поручите, товарищ полковник?
Власов огладил ладонью свой седой «ежик» и возразил:
– Не царское это дело. Задова и без нас возьмут, майор. Мы свою задачу выполнили, так что можешь быть свободен… Кстати, – рука Власова, потянувшаяся к телефонной трубке, замерла в воздухе, – ты ведь у меня отгулы просил, верно? Вот и ступай. Сегодня ты мне уже не понадобишься.
Громов демонстративно взглянул на часы и приподнял брови так, чтобы это не укрылось от взгляда начальника. Тот только засмеялся:
– Мало? Остальное в выходные доберешь. Завтра у нас, если не ошибаюсь, суббота.
Можно было что-нибудь съязвить по этому поводу, но требовать в стенах ФСБ соблюдения норм трудового законодательства – все равно что ратовать в церкви за сокращение великого поста. Тут все твои самые разумные доводы оборачиваются против тебя же. Плевать против ветра никому не запрещено, да только вот желающих нет.
– Разрешите идти? – спросил Громов, вставая.
– Угу. – Власов положил руку на телефонную трубку. Ему явно не терпелось доложить начальству о результатах успешного расследования. Вот только не бросят ли ему сверху снисходительное: «Мы уже тут и без вас во всем разобрались, полковник», не отравят ли ощущение торжества?
– И хрен с ними, – пробормотал Громов, приготовившись удалиться из кабинета.
– Что ты имеешь в виду, майор? – Власов подпрыгнул на своем месте. Игра в угадывание мыслей нравилась ему только в тех случаях, когда проницательность демонстрировал он сам.
– Да отгулы свои, что же еще? – Громов пожал плечами. – Новые заработаю.
Шагая к двери, он чувствовал спиной, как Власов пытается просверлить в ней взглядом дыру. Дразнить гусей и начальство – занятие неблагодарное, это любой знает. Но всегда ли можно отказать себе в маленьком удовольствии?
Глава 6
Гуд бай, май лав, гуд бай!
Из Машиной квартиры на Тверской можно было полюбоваться памятником Юрию Долгорукому, но Маша никогда этого не делала. Она, честно говоря, понятия не имела, что за мужик торчит у нее под окнами на своем бронзовом мерине с прозеленью. Скульптурные формы ее абсолютно не волновали, ни гранитные ни бронзовые. Когда в столице поднялся большой шум из-за возведения памятника Петру Первому, Машу однажды остановил на улице телерепортер и попросил ее высказать свое мнение о Церетели.
– Терпеть не могу грузинские вина, –