Церенц

В муках рождения


Скачать книгу

со мной, не бойся.

      – Боялся ли я чего когда-нибудь, чтобы испугаться сейчас? – сказал Овнан. – Сасунский воин не боится ничего.

      – Но ты смесь воина и священника, ты смесь веры и безверия, ты смесь храбрости и, если не робости, то сомнений.

      – Я тверд в своей вере, я воин.

      – Ты меня не знакомь с собой. Ты был мальчиком, когда я увидел тебя впервые. Когда ты покинул горы, мои глаза следили за тобой повсюду и знали все твои тайны. Итак, пойдем со мной. Ты не хочешь знать будущего? Разве ты не о нем молился, не о том, что, возможно, ты стал причиной несчастья Армении, истребив эту разбойничью банду? Не это разве мучает тебя?

      Холодная железная рука старца леденила руку Овнана. Молча шагай по снегу, скрипящему у них под ногами, они то поднимались, то опускались и вновь взбирались, переходили через замерзшие ручьи и речки, затем перешли через большую реку, широкое ледяное поле, которое подсказало Овнану, что они переходят Арацани17. Под тусклым лунным светом они продолжали идти между скал и холмов, по ущельям, мимо пропастей и пещер так долго, что Овнан уже не понимал, где он. Наконец они остановились у входа в большую пещеру, и старец, не останавливаясь, вступил в темноту, еще крепче сжимая руку спутника. Он повел его за собой все дальше и дальше. Овнан, не ощущая страха, шел за ним и рассуждал сам с собой: «Вот уже четыре часа, как мы шагаем, а он не выказывает и тени усталости. Рука его не дрожит и не теплеет. Будь она даже ледяной, она должна бы растопиться от жара моей руки».

      – Овнан, нагнись и следуй за мной, – сказал старец. – Не выпрямляйся, пока я не скажу тебе.

      Некоторое время они шли нагнувшись, потом старец велел ему выпрямиться, и Овнан почувствовал, что ему легче дышится, хотя они были в подземелье.

      Наконец вдали мелькнула полоска света, и вскоре они вошли в просторное помещение, освещенное множеством серебряных светильников, лампад и свечей, горевших в золотых подсвечниках, где на бронзовом постаменте стояло изумительное золотое изображение богини Анаит, покровительницы древней Армении. Налево от нее возвышалась статуя бога Ваагна, а с правой стороны – богини Астхик18. Перед изображениями трех богов находился золотой треножник. Нельзя было понять – находился ли этот храм (а это, действительно, был храм с куполом посередине, окруженным маленькими куполами) под землей или на земле. Все стены его были покрыты резьбой и изображениями богов. Посередине храма с купола свисала большая хрустальная люстра, неизвестно из каких дальних стран привезенная, чтобы осветить этот мрак и эту подземную языческую службу.

      Эта картина так ошеломила Овнана, что он даже не почувствовал, как оставил его старец. Он стал разглядывать этот древний памятник, это чудо искусства, подобие которого он не мог вспомнить, где видел: в Константинополе или в Багдаде.

      Пока он раздумывал, раздалось пение, храм наполнился индийским и арабским ароматным фимиамом, треножник закурился, как кадило, и дым, поднимающийся