в своих интонациях искренность с деликатностью этикета.
– И маленькая Лаура с вами! Как прекрасно! Просто красавица! – размахивал аметистами на пальцах король Милан.
Марко по-прежнему пялился в ослепительный паркет и категорически отказывался смотреть в ту его часть рядом с перевёрнутыми королём и королевой Млена, где стояло что-то такое бледное, тоже перевёрнутое и ужасно девчоночье. И как он ни представлял себя недосягаемым на морском дне, шёпот Браны вытащил его из спасительного плена:
– Марко! Вперёд уже!
На одеревенелых негнущихся конечностях принц вышел из-за охрово-лучистого кринолина матушки, глядя по-прежнему в пол, но краем глаза отмечая, что принцесса аналогичным манёвром выплывает ему навстречу. Сделав ещё несколько неуверенных шажков, он встал как вкопанный и отвернул голову вбок, словно гвардеец на параде. Смотреть куда угодно, но только не перед собой. Принца овеяло лёгким, еле уловимым ароматом ванили.
– Премного счастлив наблюдать ваше высочество в нашей скромной обители, – не слишком дружелюбно пробурчал Марко себе под нос и неуклюже поклонился, не поворачивая головы. Боковое зрение сообщило, что очертания принцессы изобразили ответный реверанс.
– Чувствуйте себя как дома, ваше высочество, – хмуро добавил принц, и внезапно, как снег на голову, он услышал тихий, тоненький, будто игрушечный колокольчик, голос:
– Прошу прощения, принц Марко, но, на мой взгляд, вашим слугам не следует столь ревностно натирать паркет; он у вас такой гладкий, что можно поскользнуться и сломать шею.
Кровь ударила Марко в голову, он вздёрнул глаза на произносившую эти неслыханные слова принцессу, и в мгновение ока мир изменился. Изменился раз и навсегда, неумолимо и бесповоротно. Куда-то исчезли все звуки, все люди. Марко не слышал, как по Оливковому залу шелестит вздох удивления, и как королева Сузана страшным шёпотом пытается одёрнуть дочь. Мир перевернулся, раскололся, верх стал низом, надир – зенитом, и Марко вдруг понял, что он сейчас – не сам принц, а всего лишь собственное отражение в блестящем паркете. Он не знал, что происходит с ним. Перед собой он видел только эту невероятную девочку, которая смотрела прямо на него, прямо ему в лицо, в пику всем нормам приличия, с абсолютно равнодушной полоской губ, но смеющимися глазами. Смеющимися над ним, принцем Марко, глазами.
На ней было кукольное платье из серебристо-серого шёлка, довольно скромное, однако затейливое и расшитое варанским кружевом. Разумеется, маленький принц понятия не имел, чем варанское кружево отличается от любого другого, да и не было это важно. Её локоны были сияющим облаком, и казалось бесспорным, что именно они дают свет этому месту, а вовсе не люстры. Ангел спустился с небес? Этого Марко не знал. Как не знал он и того, какие силы заставили его в тот момент протянуть руку и произнести, не моргая и не отрывая глаз, словно шевеля во рту чужим языком:
– Вы можете опереться на меня, ваше высочество. Так вы сведёте шансы сломать шею к минимуму.