Обещания. Алекса Барто

пустой сосуд. Отец знал это и все же пообещал, – она снова засмеялась, глядя в недоуменное лицо наследника. – Ты все еще не понимаешь? Во мне нет ни капли магии. Я ошибка природы. Да я из клана Кошек, мои родители тоже, но я не Кошка. Я даже не могу преобразиться. Во мне нет искры силы, понимаешь? Вас обманули, твоего отца обвели вокруг пальца, а вы купились. Даже не проверили, а поверили на слово, – мужчина отпустил ее, отступил на шаг и побледнел. – Так что беги Меч, беги и ликуй, что я открыла тебе правду раньше, чем ты допустил самую большую ошибку в своей жизни.

      Ее словно прорвало, слова все лились и лились. Уже не смех, а горечь сквозили в голосе девушки.

      – Семилетний обман раскрылся, ты не совершишь преступление против своего клана. Я обречена и едва не утащила тебя на дно. Даже править собственным кланом мне суждено всего лишь несколько лет, до тех пор, пока не вскроется правда. Если я не заслужу доверие своего народа до того как обо мне станет известно, я буду изгнана, стану изгоем.

      – Не говори так! – рявкнул Виран.

      Девушка повернулась к Советнику.

      – Ты лучше меня знаешь, что так и будет. Я всего лишь озвучиваю горькую правду, которую мы с тобой боимся, – она вновь перевела взгляд на блондина. – Самое смешное, что я, возможно, и до завтра не доживу. Кто бы ни хотел моей смерти, в конце концов, он добьется своего. И тогда никто, кроме тебя, не узнает правды. Я освобождаю тебя от обещания, Меч, а теперь уходи.

      Девушка встала и направилась к двери. Не успела она подойти к ней, как перед ней вырос блондин:

      – Нет, Иелэйн. Они охотятся не за тобой, а за мной. Кто-то прознал, что ты обещана мне, и пытается убить тебя, чтобы я не принес наследников. Они хотят, чтобы Мечи канули в небытие. Мы слишком могущественный клан, нас боятся, желают уничтожить из страха.

      – Какая уже разница, кто чего хочет. Мне так и так предначертана короткая жизнь. Либо в виде изгоя, либо в качестве твоей несостоявшейся невесты. В любом случае, при втором раскладе я смогу избежать позора и участи быть клейменной.

      Меч вновь побледнел. Во всех кланах был единый ритуал изгнания. На лоб изгоя раскаленным прутом наносилось клеймо позора и изгнанника. Оно было одинаковым для всех, как для преступников, убийц или таких, как она. С таким клеймом долго никто не жил. Для них были закрыты все двери. Их унижали, истязали, насиловали или просто убивали от нечего делать. За подобное убийство ни один клан не карал. Они воспринимали это как освобождение Изгнанника от его участи.

      Девушка обогнула его и поспешила скрыться в своей спальне. Жестокая реальность, от которой она бежала, накрыла ее с головой. Не проходившая истерика выплеснулась слезами. Весь остаток вечера она проплакала, глуша рыдания в подушку. Всю ночь ей снились кошмары. Только глубокой ночью, когда в измученное сознание просочились ласковые нашептывания и прервали череду ужасов, она провалилась в умиротворяющий сон.