Ежели мы встретили пришельца, то где жилище на нартах? Где труба? Не было там ни того, ни другого, сам видел. А стало быть – колдун.
Вождь пожал плечами – мало ли какие пришельцы бывают?
– Ты видел раны у волков, – говорил он. – Будь это колдун, он бы наложил заклятье. А тут словно зверь рогом пронзил. Пришельцы и есть.
Головня и Сполох, прислушиваясь к спору, выкладывали по кругу снежные брикеты – один на другой. Сполох толкнул товарища в бок, прошептал:
– Покажи им находку.
– Не буду.
– Покажи, дурак!
– Отстань.
Вождь подсел к костру, принялся устанавливать по бокам от него стояки с развилкой поверху, чтобы разогреть кровянку. От огня шёл густой дым. Ложбина погрузилась во мрак, сделавшись похожей на мутный омут среди серебристого озера. Небо было глухое и морщинистое, точно слепленное из глины.
Подумав немного, вождь сказал сыну:
– Поднимись, глянь ещё раз, нет там наших?
Сполох сорвался с места, взлетел на возвышенность, постоял, всматриваясь. Потом замахал кому-то, крикнув:
– Эгей, сюда!
Вождь встал и тоже поднялся по склону.
– Вон они, вон! – тыкал рукавицей Сполох, показывая куда-то.
Пламяслав отрешённо сидел у костра. Чуть поодаль бродили лошади – пробивали копытами наст, подцепляли зубами прошлозимнюю несытную траву и ягель.
– Ладно, иди Головне помоги, – сказал вождь.
Сполох вернулся к товарищу, задорно бросил ему на ходу:
– Едут, голубчики.
Спустя некоторое время, они услышали далёкий голос Огонька:
– Мы думали, ты это… за холмы ушёл, вождь. А там, за холмами-то, ну… мёртвое место. Обманул нас Большой-И-Старый. Вот так.
Вождь смолчал.
Вскоре пропавшие родичи въехали в ложбину – все трое. Впереди – Светозар на кобыле, за ним – Жар-Косторез, последним – Огонёк на собачьей упряжке. Светозар сполз с лошади, захрипел, вытаращившись дико:
– Мртвй мст. Нд хдть.
Огонёк соскочил с нарт, затараторил:
– Мёртвое место, вождь! Надо это… уходить. Нельзя тут оставаться.
Он переводил речь отца. Сам Светозар говорил с трудом. Пять зим назад медведь своротил ему челюсть, и с тех пор вместо слов у того получались лишь отрывистые звуки, которые он проталкивал сквозь плотно стиснутые зубы.
– Клдн, – гудел он. – Йг чр.
– Да, да, проклятые чары колдуна, – поддакнул Огонёк.
Жар-Косторез взял обеих лошадей под уздцы, похлопал их по мордам. Лошади нагнулись было к снегу, но Косторез дёрнул их за поводья, чтоб не застудили нутро. Огонёк пытался унять разбушевавшихся собак: те дрались, рычали друг на друга и лаяли. Распрягать их было опасно.
– Хоч, хоч, заполошные! – кричал Огонёк, прохаживаясь по их спинам остолом.
Вождь принялся расспрашивать Жара-Костореза о метаниях по тундре. Ответов его Головня