солнечного освещения. Железные бесприютные стены. Откидная кровать, аккуратно застеленная унылым фиолетовым одеялом с тремя полосами, откидной столик и откидной стульчик, на котором сидел человек. На столике – термос и чашки. Как раз три штуки. Их ждали.
– У комиссии по разбору инцидента имеются законные подозрения, что вахтенный недолжным образом проверил перфоленты, – вместо приветствия сказал человек. На Зою он не смотрел, уперев тяжелый взгляд в Мартынова.
– Это казуистика, – ответил Борис Сергеевич. – Вы ведь прекрасно понимаете, что…
– Понимаю, понимаю, – махнул тот рукой, и только сейчас Зоя обратила внимание на его облачение – старый потертый пустолазный костюм, на котором еще сохранились оранжевые проплешины первоначальной окраски. В таком же или похожем Гагарин полетел в космос. – Садитесь на кровать, не стойте, как тополи на Плющихе.
Борис Сергеевич тут же сел и потянул за рукав заколебавшуюся было Зою.
– То есть ты, – человек невежливо ткнул в Мартынова пальцем, а учитывая размеры кельи, его кончик почти уперся командиру в грудь, – ты считаешь, что вины вахтенного в инциденте нет.
Он говорил так, будто этот самый вахтенный, то есть Зоя Громовая, здесь не присутствовал. Зоя набрала побольше воздуха, чтобы вмешаться в разговор, но вспомнила наставление Бориса Сергеевича. И продолжила молчать.
– Ручаюсь головой.
– Не сносить тебе ее. – Человек уцепился пятерней за горловой срез пустолазного костюма, где герметизирующая резинка истерлась почти до металлического основания.
– Не в первый раз. – Мартынов покопался в кармане и выудил трубочку. Прикусил мундштук. – Табачку бы.
– Это тебе не фронт и не землянка. Махорки нет, – усмехнулся человек.
– Махорки и тогда вдоволь не было, – в тон сказал Мартынов.
Зоя ощутила, что напряженная атмосфера разрядилась.
– Кроме того, – Борис Сергеевич вновь покопался в кармане комбинезона и извлек обычный конверт, какие туристы любят покупать здесь, на «Гагарине», – с изображением Башни Цандера и колесом орбитальной станции, от которой во все стороны разлетаются корабли самых причудливых модификаций – порождение неуемной фантазии художника. – Вот данные телеметрии. Специалисты говорят о разночтениях, а на мой взгляд – однозначно.
Человек принял конверт и вытряхнул на стол серые снимки с черными звездчатыми точками. Открутил от термоса, изукрашенного китайскими птицами, крышку и плеснул в нее жидкости. Запахло цикорием.
– Так-так-так, – пробурчал под нос, глотнул из крышки, которую держал странно – двумя пальцами сверху. – Хорошо, я еще раз посмотрю на свежую голову. Если таковая найдется, да, капитан? – Он внезапно встретился с Зоей взглядом и подмигнул.
Зое захотелось подскочить, выпрямиться туго натянутой струной, щелкнуть каблуками – столько силы ощущалось в этом человеке.
– Что будет с экспедицией? – тихо спросил