переснимать, пока после нескольких часов мучений командир дивизиона не говорил, что вот эти фотографии вроде бы ничего, и шёл относить их командованию полка для отчёта по учебной стрельбе.
В этот раз выдался случай именно таких затяжных учений.
Успешно отразивших первый налёт офицеров и солдат направили на «обкуривание», представляющее из себя довольно занятное мероприятие. Военнослужащие, одетые поверх полевой формы в ОЗК, собираются в установленной в центре большой поляны высокой армейской палатке, куда проверяющим – обычно одним из старших офицеров штаба – забрасывается дымовая шашка. Те, у кого противогаз правильно подобран, спокойно высиживают несколько минут в этом укрытии. У кого же было неполное прилегание маски противогаза к лицу – те, сбивая подвернувшихся на пути сослуживцев, пулей выскакивают из палатки и, срывая на бегу маску, начинают интенсивно тереть обеими руками покрасневшие глаза, пытаясь унять жгучую резь.
Такие солдаты и офицеры тут же попадают в списки не справившихся с заданием с последующим упоминанием их фамилий на общеполковом подведении итогов учений.
От одежды и волос всех подвергнувшихся этому испытанию потом ещё долго исходит неприятный запах въевшегося химического дыма.
В этот раз Игнату этой экзекуции удалось избежать, так как он в числе боевого расчёта остался дежурить на станции.
На следующий день состоялось уже два учебных налёта «вражеской» авиации, между которыми весь личный состав стрелял на полигоне из табельного оружия.
Вечером же было объявлено, что завтра командир группы дивизионов подполковник Зайцев будет лично проводить проверку «тревожных» чемоданов офицеров.
Это известие окончательно расстроило уставшего от нескончаемых учений Трофимова, так как никакого «тревожного» чемодана у него отродясь не было.
На всё время службы Игната пришлось уже несколько и коротких, и продолжительных учений, но на них про «тревожный» чемодан никогда не спрашивали. Точнее, про него всегда упоминали, но до его предъявления не доходило. У лейтенанта и в мыслях не было, что в этот раз одними разговорами дело не ограничится.
Днём офицеры партиями были отправлены за чемоданами домой, для чего к штабу подогнали две машины.
Трофимов с Бушуевым ехали вместе, во второй очереди.
– Андрюх, а у тебя есть «тревожный» чемодан? – с надеждой на отрицательный ответ спросил Игнат.
– Конечно, есть. Зачем же я тогда с тобой еду? Он мне достался по наследству от Тищенко, тоже двухгодичника, как и мы с тобой. Меня в самом начале службы поселили к нему в комнату. Правда, через месяц после этого он уже дембельнулся. Когда уволюсь, могу его чемодан подарить тебе.
– Большое спасибо за такую щедрость. Но что мне делать сейчас?
– А что сейчас? Приедем домой, я тебе помогу собрать всё, чего у тебя не хватает.
– А куда собрать то? У меня