из всего этого следовал простой: принца нужно спрятать, причём побыстрее и понадёжнее. Враги должны окончательно потерять их след. Эммель-Зораг медленно поднялся – вот и пришёл тот день, приближение которого он смутно предчувствовал, которого он ждал и которого в то же время и боялся. Значит, ему, Эммель-Зорагу, придётся уйти и провести в глухомани семь долгих лет… Потом он сможет отдать Трогвара в Школу Меча – но до этого ему ещё надо дожить. Дожить, будь прокляты все демоны и небожители! И он доживет. Король, законный король ещё вернётся в своё королевство…
Нельзя сказать, чтобы старый сэйрав недолюбливал Перворождённых – просто он был верен раз и навсегда данной присяге, и освободить его от данного слова могла лишь его собственная смерть или законный король, которому он присягал.
Приняв решение, старик не мешкал. Собрав родню, он в тот же день объявил им небывалую новость. Никакие уговоры не подействовали. Вечером Эммель-Зораг, Трогвар и кормилица покинули Неллас. Старому волшебнику пришлось потрудиться, сплетая отводящие взор заклинания, – во всех городских воротах стояла стража из числа воинов Ордена Койаров; по счастью, Эммель-Зораг избег встречи с кем-либо из истинных чародеев этого Ордена – тогда бы ему не помогла никакая волшба.
И всё же старик не мог отделаться от мысли, что мрачные воины, выпустившие его из ворот (городская стража в тот день куда-то бесследно исчезла), что-то заподозрили. Ему не нравилась и пыль на дороге: старику казалось, что оттуда за ним наблюдают мириады внимательных глаз. Пыль, способная слагаться в самые невероятные существа, пыль, впитавшая в себя отражения душ тысяч и тысяч проходивших по дороге – и людей, и нелюдей, – была излюбленным рабочим материалом колдунов Ордена Койаров, а Эммель-Зораг не знал достаточно сильных заклятий, чтобы отвратить от себя такую погоню.
И всё же пока им везло. Башни Нелласа скрылись из глаз, путники миновали полосу предместий, а преследователей ещё не было. Старик усилием воли гнал непрошеные мысли насчет того, что всё ещё, быть может, пройдёт тихо.
Однако миновала ночь, проведённая путниками на постоялом дворе, миновал следующий день, они свернули с тракта, что вёл на восток, к гаваням Беттора, и теперь шли на север, пробираясь к самой границе владений Халланской короны.
Вокруг них потянулись густые леса, лишь изредка перемежающиеся с небольшими деревнями. Здесь уже чувствовалась близость Хребта, из-за которого с огнём и разорением приходили северные варвары. Местные жители носили оружие – они единственные в королевстве имели такую привилегию.
– Ты не боишься идти дальше? – спросил Эммель-Зораг кормилицу на четвёртый день пути, когда громады гор Хребта уже закрывали полнеба.
– Я? Боюсь? Господин шутит, – засмеялась кормилица, ядрёная нелласская деваха. – Мои родители и братья с сёстрами наконец-то едят досыта! У них новый дом! Они даже хотят прикупить ферму! И всё это благодаря вам, господин. Так чего же мне бояться?
На