– сложный механизм. Делается он многими и многими. Каждый делает свою деталь, а потом это все собирается внутри прочного корпуса и как внутри человеческого организма: разные органы должны не только сами по себе работать, они должны еще обеспечивать работу другим органам, так и в лодочном нутре – одни механизмы цепляются за другие.
Не всегда лодочные механизмы стыкуются друг с другом безболезненно.
Не все устройства равнозначны по степени безотказности.
Как бывает у человека: если отказывает какой-то орган, то другой берет на себя часть его функций.
У лодки тоже такое есть. Если откажет один реактор, то есть второй.
Человек на лодке на то и существует, чтоб сглаживать нестыковки между механизмами. Если б их не было, это была бы лодка-автомат. Существуют же беспилотные самолеты.
То есть получается, что механизм может выйти из строя, а человек – нет. Не имеет права.
Когда я слышу эту фразу «человеческий фактор», то на ум приходят только дисциплинарные взыскания. В мое время считалось, что после этой фразы обязательно должно идти «дальнейшее усиление дисциплинарной ответственности».
Считалось, что достаточно человеку приказать, немного его приструнить, и он снова бодр и весел. Он снова готов идти в море и причем на столько, на сколько понадобится – на год, на два. Пришел – его еще раз наказали, построили, пригрозили, внушили – и он опять пошел в море, потому что обязан, присягу давал.
О том, что человек может ломаться, что ему надо отдыхать, хотя бы спать, пусть даже он самый что ни на есть дисциплинированный и ответственный, речь не шла.
Человек у нас не ломался, а если с ним такое происходило, то существовали органы – партийные и госбезопасности – которые в три секунды доказывали, что перед нами негодяй, и место его в тюрьме.
То, что человек после долгого нахождения в море испытывает легкое помешательство, назовем это неадекватностью, и может творить что-то, совершенно об этом не ведая, считалось абсурдом, чушью, глупостью, вредительством, происками империализма.
Это у них, считалось, такое сумасшествие и временное помешательство возможно, а у нас – все люди моральные, нравственные, им только по попке надо вовремя настучать или беседу с ними провести – и снова полный порядок.
Так что можно сказать, что львиная доля аварий случалась по вине людей.
Но! Тут есть еще одно «но».
Мы уже говорили, что отдельные механизмы на лодке далеки от совершенства. Вот это их несовершенство и прокладывает внутри лодки пути развития аварий. Они там уже есть. Например, если на лодке пожар, то жди, что продукты горения просочатся в соседние отсеки, как ты ни старайся, потом выгорят сальники какого-либо забортного устройства, и внутрь пойдет вода. Она заполнит сначала один отсек, потом полезет в соседние.
Человек в лодке – что-то вроде запала – не дай Бог тронет что-то не то, тогда эти схемы, цепляющие друг за друга конструктивные несовершенства, придут в движение